поняла, что Дугал тоже вспомнил тот день. Тот же самый вопрос стоял в его глазах и сейчас, но на этот раз в них затаился еще и страх — он боялся моего ответа. Руперт был его ближайшим другом, родственником, который всегда скакал рядом и в сражениях стоял по правую руку. Совсем как Айен и Джейми.

На этот раз я промолчала. За меня ответил Руперт.

— Дугал, — сказал он и улыбнулся, когда его друг с волнением склонился над ним.

Он на минуту закрыл глаза и, собираясь с силами, глубоко вздохнул.

— Дугал, — сказал он снова, открывая глаза. — Не убивайся обо мне, дружище.

Лицо Дугала сморщилось. Я видела, он хотел было заверить Руперта, что тот не умрет, но в последнюю минуту сдержался.

— Я твой командир, парень, — сказал он, на его лице дрожала слабая улыбка. — Не тебе мне приказывать. Я буду убиваться о тебе, мне это нравится.

Он взял руку Руперта, которая лежала на груди, и крепко сжал ее.

Снова послышался слабый булькающий звук и прерывистый кашель.

— Ладно, плачь и горюй обо мне, Дугал, — сказал Руперт, прокашлявшись. — Меня это порадует. Но ведь ты же не станешь горевать, пока я не умер, а? Я хочу умереть от твоей руки, а не от рук врагов.

Дугал вздрогнул, а мы с Джейми обменялись испуганными взглядами.

— Руперт… — беспомощно начал Дугал, но Руперт сжал его руку и слегка встряхнул ее.

— Ты — мой командир, и это твой долг, — прошептал он. — Ну, давай же. Сделай это сейчас. Умирание угнетает меня. Пусть все кончится.

Его глаза беспокойно забегали и остановились на мне.

— А ты, девушка, подержи меня за руку, пока я буду уходить. Я бы очень этого хотел.

Что мне оставалось делать? Двигаясь медленно, как во сне, я взяла обеими руками его большую волосатую руку и сжала ее, как будто можно было перелить свое жизненное тепло в его холодеющее тело.

С коротким смешком Руперт слегка приподнялся и взглянул на Джейми, сидевшего у него в изголовье.

— Будь у нее выбор, она бы вышла за меня, парень, — сказал он, тяжело дыша. — Ты слабак по сравнению со мной, ну да ладно.

Он подмигнул Джейми — закрыл один глаз и с трудом открыл его.

— Люби ее и за меня, парень.

Черные глаза повернулись ко мне, и прощальная улыбка скользнула по его лицу.

— Прощай, красотка, — мягко сказал он.

Кинжал Дугала вошел ему прямо под ребра, удар был сильный и точный. Огромное тело дернулось, перевернулось на бок, покидавшая его жизнь взорвалась последним приступом кровавого кашля. Дугал коротко вскрикнул.

Какое-то время он стоял неподвижно с закрытыми глазами, крепко сжимая рукоять кинжала. Джейми поднялся, решительно взял его за плечи и повернул лицом к себе, тихо приговаривая что-то по-гэльски. Потом он взглянул на меня, я кивнула и распростерла руки. Джейми мягко повернул Дугала ко мне, я прижала его к себе, мы оба припали к полу, и он зарыдал, а я крепко держала его.

По лицу Джейми тоже текли слезы, я слышала прерывистое дыхание и рыдания других людей. Это к лучшему, что они рыдают о Руперте, а не о себе, подумала я. Если англичане действительно придут сюда, мы все будем повешены за измену. Поэтому им легче горевать о Руперте, который был теперь в безопасности, отправленный в последний путь рукой друга.

В эту долгую зимнюю ночь они не пришли. Мы сгрудились у одной стены, укрылись пледами и плащами и ждали. Я дремала, положив голову на плечо Джейми, с другой стороны ко мне приткнулся молчаливый сгорбившийся Дугал. Никто из них не спал — они несли ночной дозор над телом Руперта, неподвижно лежавшим под его собственным пледом по другую сторону бездны, которая отделяет мертвых от живых.

Мы почти не разговаривали, но я знала, о чем они думают. Они, как и я, размышляли о том, ушли ли англичане, чтобы воссоединиться с основной армией внизу у Календар-хауса, или все еще здесь, ждут рассвета, чтобы напасть наверняка, — при свете дня из маленькой церкви никто не смог бы спастись.

Все стало ясно с первыми лучами солнца.

— Эй, вы, там, в церкви! Выходите и сдавайтесь! — раздался у подножия холма громкий голос — кто-то кричал по-английски.

В церкви началось тревожное движение, дремавший в своем углу жеребец, испуганный всеобщей суматохой, вскинул голову и заржал. Джейми и Дугал обменялись взглядами, не сговариваясь, поднялись и плечом к плечу стали перед закрытой дверью.

Кивком головы Джейми отправил меня в дальний угол церкви, в мое убежище за алтарем.

Следующий крик снаружи был встречен гробовым молчанием. Джейми вытащил из-за пояса пистолет и небрежно проверил заряд — как будто от этого не зависело сейчас все на свете. Он встал на одно колено, обхватил пистолет и прицелился на уровне человеческой головы.

Джордж и Уилли следили за окном с мечами и пистолетами наготове. Но нападения, скорее всего, следовало ждать спереди — холм за церковью обрывался крутым уступом, между склоном и стеной оставалась узкая полоска земли, на которой мог удержаться от силы один человек.

Я слышала, как шлепали по грязи тяжелые шаги, тихо бряцало оружие — кто-то приближался к церкви. На некотором расстоянии от двери звуки замерли и зазвучал голос:

— Именем его величества короля Георга выходите и сдавайтесь! Мы знаем, что вы там!

Джейми выстрелил. Внутри маленькой церкви звук выстрела прозвучал оглушительно. Снаружи он имел не меньший эффект. Послышались приглушенные проклятия и торопливо удаляющиеся шаги. В двери образовалась небольшая дырка. Дугал осторожно заглянул в нее.

— Проклятие! — выдохнул он. — Их там полно.

Джейми бросил на меня взгляд, сжал губы и стал перезаряжать пистолет. Шотландцы явно не собирались сдаваться. Так же как англичане явно не собирались штурмовать церковь, давая возможность осажденным спокойно выйти. А может быть, они решили взять нас измором? Но шотландцы непременно вышлют людей, чтобы подобрать раненых в ночном сражении. Если они придут сюда раньше, чем англичане успеют привезти пушку, мы спасены.

К несчастью, среди англичан тоже оказались думающие люди. Снова раздался звук шагов, и властный голос четко произнес:

— У вас осталась минута, чтобы выйти и сдаться. Или мы подожжем крышу.

Я в ужасе посмотрела вверх. Стены церкви были каменными, но соломенная крыша, даже мокрая от дождя и снега, загорится моментально, и тогда сверху на нас обрушатся снопы пламени. Я вспомнила, как быстро сгорел прошлой ночью соломенный жгут, кучка пепла от него все еще лежала рядом с телом Руперта — ужасный символ наступающего рассвета.

— Нет! — закричала я. — Чертовы ублюдки! Это же церковь! Вы никогда