— Да благословит вас Бог, миссис Фрэзер, — сказал он.

— Увидимся завтра, — сказала я и ушла, от души надеясь, что так и будет.

В течение следующих нескольких дней я была очень занята. Все оружие наших людей было, конечно, конфисковано при аресте, и я изо всех сил старалась вернуть его, прибегая, при необходимости, к запугиванию и подкупу, к угрозам и улыбкам. Я заложила несколько брошей, что подарил мне Джаред при расставании, и купила людям из Лаллиброха еды, чтобы они питались не хуже, чем в армии, — впрочем, довольно скудно.

Я договорилась о том, чтобы меня пропускали в камеры, и лечила арестованных от различных заболеваний, спектр которых был очень широк — от цинги и недоедания до ангины, обморожения, артритов и различных болезней дыхательных путей.

Я обошла всех военачальников и лордов, которые еще оставались в Эдинбурге — их было немного — и которые могли быть полезны Джейми в случае, если его визит в Стирлинг окажется безуспешным. Я не надеялась, что это поможет, но считала нужным сделать все, что в моих силах.

И среди всех забот этих дней я выкраивала время, чтобы раз в день навестить Алекса Рэндолла. Мне с трудом удавалось заглядывать к нему по утрам, чтобы не занимать те часы, которые он мог провести с Мэри. Алекс спал мало, и даже этот сон был болезненным. Естественно, что по утрам он чувствовал усталость и был раздражен, говорить ему не хотелось, но он всегда приветливо улыбался мне. Я приносила ему питье — легкую смесь мяты и лаванды с несколькими каплями макового сиропа. Это давало ему возможность поспать несколько часов, и, когда Мэри приходила к нему днем, он чувствовал себя отдохнувшим.

Кроме меня и Мэри, я не видела у Алекса никаких посетителей. Поэтому, подойдя однажды утром к дверям его комнаты и услышав за ней голоса, очень удивилась.

Коротко постучав один раз — наш условный стук, — я открыла дверь и вошла. Джонатан Рэндолл, одетый в алую капитанскую форму, сидел у постели своего брата. При моем появлении он встал и вежливо, но холодно поклонился.

— Мадам, — сказал он.

— Капитан, — откликнулась я.

Мы неловко стояли посреди комнаты, глядя друг на друга и не зная, что сказать.

— Джонни, — прозвучал хриплый голос Алекса.

В нем слышалась просительная и в то же время требовательная нотка, и Джонатан, уловив это, раздраженно пожал плечами.

— Мой брат вызвал меня, чтобы я сообщил вам кое-какие новости, — проговорил он, едва разжимая губы.

В это утро на нем не было парика. С темными, стянутыми сзади волосами, он поразительно напоминал своего брата. Бледный и хрупкий Алекс казался призраком Джонатана.

— Вы и мистер Фрэзер были добры к моей Мэри, — сказал Алекс, поворачиваясь на бок, чтобы видеть меня. — И ко мне тоже. Я… знал о вашем договоре с моим братом, — его бледные щеки слегка порозовели, — но я знаю также, что вы и ваш муж сделали для Мэри… в Париже.

Он облизал губы, сухие и потрескавшиеся от постоянной жары в комнате.

— Я думал, вам нужно услышать новость, которую Джонни привез вчера из замка.

Джек Рэндолл смотрел на меня с неприязнью, но он привык держать свое слово.

— Итак, на посту командующего Холи сменил Коупа, как я и предсказывал вам раньше, — начал Рэндолл. — У Холи есть некий дар лидерства, он пользуется слепым доверием людей, находящихся под его командованием. Возможно, это сыграло большую роль, чем артиллерия Коупа.

Джек нетерпеливо передернул плечами.

— Как бы то ни было, генерал Холи направлен на север, чтобы захватить Стирлингский замок.

— Значит, все-таки он, — вслух подумала я. — А какое у него войско?

Рэндолл коротко кивнул.

— В настоящий момент у него восемь тысяч, из них тысяча триста — кавалеристы. Кроме того, он со дня на день ожидает шесть тысяч гессенцев. — Джек нахмурился, размышляя. — Я слышал также, что глава клана Кэмпбелл посылает в помощь Холи тысячу человек, но я не знаю, насколько надежна эта информация.

— Понятно.

Это было серьезно. В шотландской армии в настоящее время насчитывалось от тысячи до двух тысяч человек. Без тех подкреплений, прибытия которых Холи пока еще только ждет, они смогут выстоять. Ждать, пока подойдут гессенцы и солдаты Кэмпбелла, — сущее безумие, не говоря уже о том, что шотландцы гораздо лучше атакуют, чем защищаются. Поэтому необходимо, чтобы эта новость дошла до лорда Джорджа Муррея как можно быстрее.

Голос Джека Рэндолла прервал мои размышления.

— Прощайте, мадам, — как всегда официально, произнес он, на застывшем красивом лице не дрогнул ни один мускул, он поклонился мне и вышел.

— Спасибо, — сказала я Алексу Рэндоллу, ожидая, пока Джонатан спустится по узкой крутой лестнице, чтобы уйти самой. — Эти сведения мне очень пригодятся.

Он кивнул. Темные круги под глазами свидетельствовали о еще одной бессонной ночи.

— Пожалуйста, — просто сказал он, — может быть, вы оставите мне какое-нибудь лекарство? Думаю, некоторое время я вас не увижу.

Я замерла, пораженная его предположением — неужели мне придется самой отправляться в Стирлинг?

— Не знаю, — ответила я. — Но лекарство я вам оставлю.

Я медленно шла в свое жилище, мысли лихорадочно кружились в голове. Совершенно ясно, что я должна обо всем сообщить Джейми. И немедленно. Это я поручу Мурте. Я знала, Джейми мне, конечно, поверит, если я напишу ему записку. Но сумеет ли он убедить лорда Джорджа, графа Перта или других армейских командующих?

Я не могла сказать им, откуда у меня эти сведения. А поверят ли армейские командиры ничем не подтвержденным словам женщины? Даже если молва приписывает этой женщине сверхъестественные возможности? Вдруг я вспомнила Мэйзри и вздрогнула.

«Это проклятие», — сказала она.

Да, это так, но что же тогда делать?

«Ведь мне не дано никакой силы. Хотя я могу промолчать, не сказав то, что мне известно».

И это тоже сила. Но я не рискну ею воспользоваться.

К моему удивлению, дверь моей маленькой комнаты была открыта, оттуда слышались голоса, звон и лязг оружия. К этому времени у меня под кроватью образовался целый склад оружия, около очага лежала груда мечей и секир, на полу буквально не осталось места — только маленький квадрат, на котором Фергюс расстилал свое одеяло.

Я стояла на лестнице, пораженная представшей моим глазам картиной. Мурта, стоя на кровати, наблюдал за раздачей оружия людям из Лаллиброха, до отказа заполнившим комнату.

— Мадам!

Я повернулась на крик и увидела у своего локтя Фергюса, с широкой ухмылкой на болезненном лице.

— Мадам! Разве не чудо? Милорд получил прощение своим людям — сегодня утром явился посыльный из Стирлинга с приказом освободить их и двигаться в Стирлинг