— Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя былоне сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, — сказала Марья Дмитриевна,что-то отыскивая в ридикюле. — Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а чтоне готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. —Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо откняжны Марьи. — Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты неподумала, что она тебя не любит.

— Да она и не любит меня, — сказала Наташа.

— Вздор, не говори, — крикнула МарьяДмитриевна.

— Никому не поверю; я знаю, что не любит, —смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобнаярешительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее инахмуриться.

— Ты, матушка, так не отвечай, — сказала она.— Что я говорю, то правда. Напиши ответ.

Наташа не отвечала и пошла в свою комнатучитать письмо княжны Марьи.

Княжна Марья писала, что она была в отчаянииот происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца,писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить еекак ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова былапожертвовать.

«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отецмой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надоизвинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастьеего сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда онаможет опять увидеться с ней.

Прочтя письмо, Наташа села к письменномустолу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна, ] быстро,механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она послевсего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое»,думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Этоужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с нейвместе стала разбирать узоры.

После обеда Наташа ушла в свою комнату, иопять взяла письмо княжны Марьи. — «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужелитак скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силевспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любилаКурагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себестолько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем,разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнегосвидания с Анатолем.

«Отчего же бы это не могло быть вместе?иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсемсчастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу бытьсчастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть —одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстатьсянавсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»

— Барышня, — шопотом с таинственным видомсказала девушка, входя в комнату. — Мне один человек велел передать. Девушкаподала письмо. — Только ради Христа, — говорила еще девушка, когда Наташа, недумая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля,из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно — что это письмобыло от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе развемогло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмоот него?»

Трясущимися руками Наташа держала этострастное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его,находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.

«Со вчерашнего вечера участь моя решена: бытьлюбимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», — начиналось письмо. Потомон писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что наэто есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели онаего любит, то ей стоит сказать это слово да, и никакие силы людские не помешаютих блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.

«Да, да, я люблю его!» думала Наташа,перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой-то особенный глубокийсмысл в каждом его слове.

В этот вечер Марья Дмитриевна ехала кАрхаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной болиосталась дома.

Вернувшись поздно вечером, Соня вошла вкомнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване.На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и сталачитать его.

Она читала и взглядывала на спящую Наташу, налице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо былотихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня,бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.

«Как я не видала ничего? Как могло это зайтитак далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить доэтого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым,благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило еевзволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, инынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не знаяот кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не можетэтого сделать!»

Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опятьвглядываясь в ее лицо.

— Наташа! — сказала она чуть слышно.

Наташа проснулась и увидала Соню.

— А, вернулась?

И с решительностью и нежностью, которая бываетв минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони,лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.

— Соня, ты прочла письмо? — сказала она.

— Да, — тихо сказала Соня.

Наташа восторженно улыбнулась.

— Нет, Соня, я не могу больше! — сказала она.— Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!.. Соня,голубчик, он пишет… Соня…

Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела вовсе глаза на Наташу.

— А Болконский? — сказала она.

— Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как ясчастлива! — сказала Наташа. — Ты не знаешь, что такое любовь…

— Но, Наташа, неужели то всё кончено?