«Но я ведь себе не препятствую, — возразила она мне. — Я прошла по Аппалачской тропе еще три года назад, а сейчас решила пройти Маршрут тихоокеанского хребта. А на свой шестидесятилетний юбилей я подарю себе поход по Маршруту главного водораздела материка. Тогда я соберу весь сет».

«Ну, что ж, выпьем», — сказала я и чокнулась с ней.

Когда я час спустя, в проходческую полночь, уже лежала в спальном мешке, то подумала о том, что было год назад. Здесь, именно в этом месте я впервые услышала про МТХ, здесь родилась идея когда-нибудь пройти эту тропу самой. Еще год назад я удивлялась проходчикам, а теперь сама стала одним из них. Удобно вытянувшись в темноте на своей пенке, я улыбнулась. «Молодец», — подумала я про себя и испытала гордость за свой поступок. Я в пути уже два месяца и ни разу не пожалела о своем решении пройти по МТХ. Напротив, почти каждый день я лежу в своей палатке, да, я истощена, но в то же время я несказанно благодарна и удовлетворена.

Тем временем мои планы теперь не ограничиваются только МТХ. Я достаточно много слышала о тройной короне. Американская Ассоциация путешественников на длинные дистанции вручает этот знак каждому проходчику, который прошел все три американские тропы: Маршрут тихоокеанского хребта, Аппалачскую тропу и Маршрут главного водораздела материка. В общей сложности это двенадцать тысяч семьсот километров. Но если я смогу пройти МТХ, то почему бы мне не пройти и по остальным? И чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась: пройду ли я остальные тропы, чтобы получить тройную корону, — для меня больше не вопрос. Вопрос остался только один: когда? «Ну, слава богу, что не на шестидесятилетний юбилей, как Сисели Б.», — шутливо подумала я, повернувшись на бок. Через несколько минут я заснула.

Остальной путь по Сьерра-Неваде мы с Сисели Б. шли вместе. При этом мы, как и большинство проходчиков, шли не совсем вместе, а скорее друг за другом. Только так каждый из нас мог бы идти в своем собственном темпе. Сисели Б., возможно, была единственным человеком на МТХ, которая в пути была еще медленнее, чем я. У нее была железная дисциплина. Она выходила строго с восходом солнца, до шести утра, шла час и делала десятиминутный привал. Потом еще час ходьбы и еще десять минут перерыва — как по часам. Чаще всего мы встречались в обед, который длился у Сисели Б. ровно час. Палатки мы почти всегда ставили вместе.

Я практически всегда знала, идет моя подруга впереди или нет, поскольку за время похода выработала неожиданную для себя способность: читать следы, а точнее, отпечатки ботинок. Я уже знаю отпечатки подошвы всех распространенных американских брендов кроссовок и, конечно же, знаю, какие модели носят мои товарищи: Сисели Б. носит «Васк Велосити», Пакмэн — «Кин Таргхи», а Уайлдфлауэр — «Меррель Моаб Вентилятор». А по следам я всегда могу определить, кто идет впереди меня.

Также я приобрела определенный опыт. В отличие от Сисели Б., я не жаворонок и обычно не выбираюсь из палатки до шести часов утра. После того как я вылезаю из палатки, выкапываю яму. Когда я делаю все свои утренние дела, встречаю первые неприятности дня: кровожадные москиты, которые пользуются моим беззащитным положением. За это они получают смертный приговор.

На завтрак у меня холодная вода и полфунта мюсли. К этой смеси нужно привыкнуть, но горючее нужно экономить. К счастью, я не из тех, кто любит кофе, поэтому вместо него — еще холодной воды. После этого я с помощью материалов по маршруту планирую день: где по пути достать воду, где лучше остановиться на обед, где можно поставить палатку.

До обеда я съедаю первую половину своих снэков: двести грамм шоколада, мармеладных мишек или орехов. На обед у меня сублимированный суп, который я готовлю на маленьком газовом примусе. За вторую половину дня у меня уходит еще двести грамм снэков.

К восемнадцати часам я начинаю подыскивать место, чтобы поужинать. Сначала готовится блюдо из пакетика с сублимированной едой, основательно-основательно моется котелок и руки, а после этого еще как минимум два километра пути, чтобы по ночам не привлекать медведей запахом еды.

К восьми вечера получается, что я прошла около тридцати пяти километров, съела около килограмма еды и убила по меньшей мере пять тысяч москитов. После этого я наконец могу найти подходящее место для палатки и остановиться. Самое позднее в девять вечера я залезаю в спальный мешок и еще раз перевариваю все, что произошло за день. Я думаю о чистых горных озерах, о покрытых снегом вершинах гор или о цветущих лугах и никак не могу выразить свое ощущение счастья…

29 июня 2004

Перед Южным озером Тахо, Калифорния, США

Примерно 1720-й километр пути

От «Таоламн Мэдоус» до Южного озера Тахо примерно двести тридцать пять километров. Это означает семь дней в пути без возможности получить посылку с едой. В первый день я потрудилась упаковать всю свою еду в противомедвежий бидон и едва ли смогла понести с собой полный рюкзак. На шестой день я уже практически не чувствовала его веса на своей спине, поскольку мои запасы были почти полностью исчерпаны. Чтобы дойти до трассы 50 и оттуда до Южного озера Тахо, у меня осталось по одной порции обеда и ужина, двести пятьдесят грамм мюсли, три шоколадных батончика и двадцать семь «Эм-энд-эмс». Да, я посчитала каждое драже! Мой разум подсказывал мне, что этого количества хоть и впритык, но хватит. Но мой желудок имел другое мнение на этот счет. Я была голодна — и так двадцать четыре часа в сутки. Все мои мысли были только о еде. Я даже мечтала о шоколаде. Шесть дней подряд я, взяв волю в кулак, строго экономила еду. Каждую порцию мюсли и «Эм-энд-эмс» я расфасовала в разные пластиковые пакеты, чтобы случайно не превысить норму. Сублимированная еда и шоколадные батончики были на счету. Тем не менее я едва остановила себя от того, чтобы съесть оставшиеся двадцать семь драже.

Я интенсивно думала, когда точно и сколько точно из последних шоколадных драже я смогу себе позволить, когда увидела, что мне навстречу идет парочка возрастом около тридцати лет.

«Привет, как вы?» — дружелюбно поприветствовала я обоих, поскольку у меня только что была пауза.

«Привет, хорошо, а ты как?» — немедленно последовал ответ, и они оба остановились поболтать. По их маленьким рюкзакам я сразу же поняла, что они здесь всего на день. «А ты одна из проходчиков?» — сразу же заинтересованно спросил меня мужчина.

«Да, точно», — непринужденно ответила я, опершись на треккинговые палки.

«Боже, так ты решилась пройти весь путь от Мексики до Канады!» — воскликнула женщина, и они оба удивленно уставились на меня. За последние несколько недель я встречала такую реакцию все чаще. Такая реакция была в основном у тех, кто отправился в дневной поход или в поход на выходные. Их тут называют воинами уикенда. Мы, проходчики, для них что-то вроде богов похода. С завидной регулярностью мне задают одни и те же вопросы: «Откуда ты? Куда идешь? И ты не боишься идти одна?» И так далее…

Эта парочка также не отличалась оригинальностью и задавала обычные вопросы, но они больше уходили в детали. Они и сами были любителями путешествий и хотели получить совет относительно похода и ультралегкого снаряжения. И это от меня, немки, которая еще буквально полгода назад даже и не слышала о концепции ультралегкого снаряжения. Как и большинство американцев, они были нацелены на результат и воспринимали поход как выдающееся спортивное и духовное достижение и никак не отставали от меня. Я была рада такому восхищению, как ребенок, которого похвалил учитель. Мы проболтали почти полчаса, прежде чем эти двое распрощались со мной.