— Что будем делать? План не выгорел.

— Не знаю, — протяжно отозвалась она. — Голова от дум трещит.

— А Гоша не мог… подстроить тебе эту пакость?

— Что ты! Он мухи не обидит. Я — его единственный друг, и это взаимно.

— Полин, если до завтра за микрофоном никто не явится, будем форсировать события.

— Как? — Полина подняла на меня печальные глаза.

— Обнаружим одну из закладок и прикинемся валенками — ой, ой, что это за штучка такая интересная.

— И нас тут же всех убьют, — вздохнула Полина.

— Всех троих? Давай я о Туполеве немного у микрофонов почирикаю. Тогда вряд ли тронуть решатся.

— Чирикай, — пожала плечами Полина, — мне уже все равно. Для сваренного рака все худшее позади.

Словно в противовес настроению Полины в беседку влетел оживленный Стелькин и радостно доложил:

— Все на месте, все стоит.

— Значит, не в цвет, — еще более огорченно пробормотала Полина. — Я просто не знаю, что делать… Вроде бы всех, кто имеет доступ к дому, мы проверили… Кого же я пропустила?

— Подумай. Вдруг кого пропустила?

— А я знаю, кого вы пропустили, — неожиданно заявил Стелькин. — Твоего благоверного Караулова.

Мы с Полиной переглянулись, какое-то время молча обдумали Гошины слова, и хозяйка дома прижала руки к груди:

— Бог мой, как же я о нем не подумала?! Он знает этот дом как свои пять пальцев! Сигнализацию может мизинцем отключить! — и растерянно обвела нас глазами. — Но зачем?! Зачем ему это нужно?!

— Ревность, — подсказал стилист.

— Да ну тебя! — отмахнулась Полина. — Какая ревность? Он сам меня в постель к Тимуру подложил.

— Тогда решил заняться экономическим шпионажем и поправить свое материальное положение, — продолжал фонтанировать идеями Стелькин. — Ты ему о своем «отеле» докладывала?

— Вкратце — да, — кивнула Полина. — Но ничего конкретного о лицах.

— Тем более! Он не понял, насколько это опасно, и решил действовать. Подсказал какому-то сокамернику что, куда и как, и дело в шляпе.

— Нет, нет! Я в это не верю. Григорий умный человек, он догадался бы, чем мне это грозит. Нет, нет, только не он!

— Тогда твой новый бойфренд, и не говори, что он тупица, — безапелляционно заявил стилист. — У него с финансами туго, он за копейку в автосервисе ломается…

Полина не хотела верить в предательство нового любовника и стояла твердо.

— Денис не виновен, он чист и светел, как младенец.

— Хорош младенец! — не сдавался Стелькин. — В двадцать четыре года. Подгузник ему еще купи!

— Так, хватит, — ударив ладонями о стол, потребовала я. — Других вариантов у нас нет. Надо проверить, Полина, извини, Григория и Дениса.

— Я могу съездить на зону, — тут же предложил парикмахер. — Гришу я знаю, новых впечатлений наберусь.

— Тебе все игрушки?! — чуть не плача, проскулила Полина. — А у меня земля под ногами горит!

— Слезами пожар не затушишь, — бойко высказался стилист. — Надо действовать.

— Стелькин! — прокричала наша хозяйка. — Еще раз скажешь о поездке на зону, я тебя за ворота выкину!

Гоша надулся и отвернулся к смородине.

— Ты можешь позвонить Григорию на зону? — спросила я.

— Да. Он там на хозяйстве засел, имеет доступ к телефонам — все схвачено. Но что я ему скажу?

— Есть идея, спасибо Гоше. — Стилист перестал дуться, сел прямо и положил руки на стол с видом примерного слушателя начальной школы. — Будем разрабатывать сценарий — ревность. Позвонишь Караулову и скажешь: «Совсем ты, Гриша, очумел, микрофонов мне понаставил». Посмотрим, как отпираться будет. Думаю, твоего бывшего бояться не стоит, коли что, он уберет микрофоны без крови и всяческих последствий. То же самое можно инкриминировать Денису. Мол, котик, неужели ты мне не доверяешь и так далее. О микрофонах в гостиной и столовой ни гугу. Прикидывайся сладкой идиоткой, зацикленной на постельных шалостях.

— Идти и отлепить микрофон от тумбы? — оживилась Полина.

— Нет. Подождем еще сутки. Вдруг у твоих отставных любовников позднее зажигание? Жаль такую дельную операцию сразу сворачивать.

На том и порешили.

Утром, накидывая на ходу пеньюар, я спустилась на кухню.

С видом двух заговорщиков Полина и Гоша пили кофе. Оба лохматые, еще не умытые, на столе перед ними валялись записочки.

В конспирацию играют, догадалась я. «Болтают» по переписке.

— Доброе утро. Кто составит мне компанию для перекура? — улыбнувшись заговорщикам, поинтересовалась я, ничуть не сомневаясь, что составят оба.

Мы набросили на пижамы и пеньюары уличные куртки и, семеня домашними тапками, выбрались во двор.

— Все «жуки» на месте, я начинаю к ним привыкать, — доложила Полина.

— Я тоже, — присоединился Гоша, взял из моих рук зажигалку и помог прикурить.

— Я вчера даже специально оставила заднюю дверь открытой, — пожаловалась Полина. — Вдруг, думаю, ключи потеряли или спеца под рукой нет, чего двери-то курочить? Думаю, обойдут дом, увидят открытую дверь, обрадуются…

— Но все впустую, — глядя, как медленно туман пробирается вдоль смородиновых кустов, заметила я.

— Да. И предлагаю больше не ждать, а начать разрабатывать версию — ревность.

— С кого начнем? — спросила я и предложила начать с Дениса, как с наиболее близкого территориально и наиболее подозрительного и перспективного в смысле криминала. — Если за сутки ничего не произойдет, позвонишь Караулову.

— Разговаривать с Денисом по телефону я не хочу, — заявила Полина.

— Согласна, — кивнула я. — Лучше видеть, как глаза вильнут, — полыхала сигареткой и продолжила: — Но куда его пригласить? Сюда нельзя. Ведь не скажешь же: «Котик, о микрофонах в доме ни гугу, говорим только на лавочке или в беседке». Он не должен ничего заподозрить. А наш «прослушиватель» тем более.

— Я поеду к нему на работу, — серьезно сообщила Полина. — И ты со мной. Денис женат, незачем парню неприятности доставлять. Две женщины — это клиентки, а одна — повод для компрометации. Да и твой свежий взгляд, Соня, не помешает…

Когда вопрос касался добрых дел, я никогда не сопротивлялась и только спросила:

— Когда выезжаем?

— Позавтракаем, припудримся — и в путь.

Пока Гоша выполнял обещание насчет «существенной пользы» и готовил омлет с помидорами, туман совсем рассеялся и выглянуло солнце. Когда же мы пудрились, оно начало качественно припекать, и Гоша, выглянув на улицу, объявил:

— Я буду загорать. Витамин D полезен при нервных расстройствах. И прыщах. Караулова, где у тебя масло для загара?