Смекалка всегда поможет человеку выбраться из лабиринтов религии, если его будет подгонять жажда. По свидетельству одного немца, посетившего в XVI веке Стамбул, считалось, что во время крика душа ненадолго покидает тело. Соответственно, если орать во всю глотку, правоверный османец может вволю пить спиртное, пока душа растерянно блуждает неподалеку[37]. Однако самую хитроумную уловку зафиксировал в XIX веке русский инженер, которого пригласили на праздник к богатому иранцу. После торжественной вечерней молитвы хозяин хлопком в ладони позвал слуг и велел принести «кое-чего и шляпы». Слуги немедленно внесли на подносах шляпы, которые гости, в том числе несколько мулл, разобрали и надели. Шляпа меняла ситуацию в корне, означая: «Перед вами не мулла, а обычный мирянин». Тут же разложили настольные игры (находившиеся под запретом) и принялись играть под «кое-что».

«Кое-что» оказалось целой батареей бутылок, среди которых можно было обнаружить и великолепный коньяк, и водку, и вино, и ликеры, и разное прочее спиртное.

Как видим, проблема полностью решалась, если надеть шляпу, орать во всю глотку и пить ракию. Подозреваю, так решается большинство жизненных проблем. Ну или можно пойти более легким путем — пить в одиночку. Последние несколько столетий мусульмане относились к алкоголю примерно так же, как на клубных вечеринках в современном Лондоне относятся к кокаину. Его употребляли быстро, тайком, где-нибудь в дальней укромной комнате. Соответственно, ни о каком наслаждении речь не шла. На год урожая и сорт винограда всем было плевать, здравицы и возлияния оказались позабыты, застольные беседы исключены — все сводилось к тому, чтобы принять дозу и побыстрее вернуться к остальным, пока вас не хватились. Именно так обстояло дело у турок в XVI веке:

Такой это народ — на людях они воздерживаются от вина и не позволяют себе ни капли, тогда как между собой, в тесном кругу, всех вин мира не хватит, чтобы насытить их глотки, такие они неуемные выпивохи.

В Иране XIX века картина почти не изменилась:

Их принцип — грех одинаков, что в чарке, что в рюмке, и если уж они все равно навлекают на себя кару, зачем лишаться удовольствия, которое для них заключается не в нарастающем возбуждении от вина и не в увлекательной беседе собравшихся за одним столом, а в самом опьянении. Поэтому перс предпочитает бренди и пьет залпом — так он скорее достигнет этого блаженного состояния.

И даже теократическая революция 1979 года не осушила неиссякаемые источники. Как свидетельствует иранский мулла Мехди Данешманд:

Даже на Западе не напиваются так. Там наливают скромный бокал вина и потягивают. А мы здесь ставим на пол четырехлитровую бутыль водки и пьем, пока в глазах не потемнеет. Мы даже не знаем, как на самом деле нужно употреблять спиртное. Ну мы и народ! Нам просто нет равных в расточительстве и умении зря переводить добро.

Поскольку сказал он это в 2011 году, будем считать, что сегодняшняя картина нам тоже ясна.

Бог Один пил только вино. То есть он действительно не потреблял ничего, кроме вина. Не ел вообще. Никакой закуски. Даже завалящего канапе с сыром. «Старшая Эдда» на этот счет сомнений не оставляет.

Казалось бы, странновато, что скандинавский бог питает пристрастие именно к вину — не особенно характерному для Скандинавии напитку. Но в этом весь смысл. Ничего дороже вина богатый викинг пить не мог. Вино привозили из Германии или даже Франции, из остатков Римской империи. Вино было показателем статуса, поэтому верховному богу скандинавского пантеона оно по статусу и полагалось. Предводителю богов не пристало довольствоваться каким-нибудь элем, это был бы позор.

Не менее странно, что Один не принимал никакой пищи. На пустой желудок пить вредно. Если в таком режиме провести всю вечность, то и животом начнешь маяться, и почти наверняка сопьешься. Возможно, именно в пьянстве без закуски кроется разгадка имени Одина, в буквальном переводе означающего «бешеный», «яростный». Иногда его переводят как «неистовствующий», но, честно говоря, при такой диете, скорее всего, подразумевалось просто «хмельной».

Скандинавы перевернули все с ног на голову. В большинстве политеистических религий есть один верховный бог — и при нем где-нибудь поодаль некое божество пьянства, виноделия, пивоварения и тому подобного. Над Нинкаси стоял Энлиль, над Хатхор — Амон, над Дионисом — Зевс. Пьяное божество может заявиться куда угодно и устроить какую угодно бучу и переполох, но всегда подчиняется более могучему и мудрому верховному богу, как правило бородатому. Не обязательно быть дипломированным теологом, чтобы догадаться: таким образом пьянству отводилась определенная ниша в обществе, уголок, где его можно было держать в узде и контролировать.

Но у викингов пьянством заведовал сам верховный бог, которого, собственно, так и звали — «хмельной». Других богов алкоголя у викингов не было. Только Один. Потому что спиртному и пьянству не требовалось отвоевывать себе скромную нишу в скандинавском обществе, они были его стержнем. Спиртное — это власть, это семья, это мудрость, это поэзия, это военная служба и, наконец, судьба.

Викингу-трезвеннику очень туго жилось бы на свете — поэтому исторические источники о существовании подобных экземпляров умалчивают.

Тут нужно немного рассказать о разновидностях выпивки у викингов. Вариантов было всего три. Во-первых, вино, как уже упоминалось выше, крайне дорогое и почти никому недоступное. Рангом ниже стоял медовый напиток — сброженный мед, сладкий и умеренно дорогой. Однако основная масса населения преобладающую часть времени довольствовалась элем. Тот эль был крепче нашего восьмиградусного и, если верить реконструкторам, темнее и хмельнее.

Но в сагах все герои пьют мед, потому что мед круче. Соответственно, если вы хотите утвердиться в своем господстве, необходимо выстроить пиршественный чертог — дословно он назывался «медовый чертог», независимо от того, чем потчевали гостей, медом или элем. Чертог все равно медовый — так звучит солиднее. При этом он мог быть совсем небольшим, площадью 3 на 4,5 метра, как у некоторых. Но встречались и огромные хоромы, под сотню метров длиной. В «Беовульфе» конунг Хродгар, чтобы продемонстрировать свое могущество, возводит блистательный чертог Хеорот, просторнее которого свет еще не видывал. Под золотой кровлей, на высоких столбах и украшенный золотом.

Пиршественный чертог выступает показателем господства, поскольку первоочередная обязанность конунга — обеспечивать дружину выпивкой. Тем самым вы официально демонстрируете свое могущество. И наоборот, если вы пьете мед у кого-то в чертоге, то по закону чести несете военную службу в дружине хозяина. Алкоголь в буквальном смысле означал власть. Посредством алкоголя люди присягали на верность. Конунг без пиршественных чертогов все равно что банкир без денег или библиотека без книг.