– Герр Беренд, – Даниил чуть наклонился, чтобы говорить тише. Мы со Штефаном, наоборот, выпрямились. – Тебе надо уже научиться справляться со своей целеустремленностью – посторонние принимают это за хамство.

Ну да, сейчас же самое время для ироничных упреков. Штефан рассудил так же, поэтому не стал отвлекаться:

– Что ты от нас хочешь, Знаменатель?

Меня снова затрясло, но я уставилась на Даниила, чтобы не пропустить ни единого слова. Тот выглядел неуместно расслабленным и довольным.

– Для начала подружиться. Пока не вижу смысла воевать. Так не пора ли до чего-нибудь договориться и соблюдать эту договоренность… пока обстоятельства не изменятся.

– Подружиться? – не выдержала я. – Ты перепугал мою мать до смерти!

– Нет, Вика, – спокойно ответил Даниил. – Это ты ее перепугала. В другой раз руководствуйся своей логикой, а не импульсами Агрессии – и все будут довольны. Ну так что, все уже готовы поиграть в игру «у нас все равно нет выбора»?

Я сжала челюсти, Штефан просто кивнул. И тогда Даниил соизволил продолжить:

– Так вот, история не знает примеров одновременного существования двух действующих Знаменателей. Осознание, подтверди. – Штефан снова нехотя кивнул. – Поэтому когда я обнаружил вторую Систему, просто не мог пройти мимо. Я мониторил все странные случаи и когда наткнулся на короткий ролик, где девушка на экзамене по английскому вдруг перешла на чистейший французский, конечно, заинтересовался. Я нашел Вику, убедился, что она элемент Системы, и решил пока остаться рядом. К тому же учеба именно в вузе мне подходила – так что никаких поводов для нашей разлуки не нашлось.

– Зачем ты остался с ней рядом? – Штефан задал тот вопрос, который интересовал и меня.

– Не понял, что с этим делать. История не знает примеровэто значит, что другая Система, если сойдется Знаменателем, должна или вытеснить меня, или содействовать. Моя же Цель отложена во времени, поэтому спешить некуда. А потом, – Даниил посмотрел на меня, – мы подружились. Наши отношения, симпатия, это все было искренне. Вик, тебе не нужно доказательств, чтобы это принять, просто пораскинь своими идеальными мозгами.

По спине прошлось холодом, но я понимала. Для Даниила все обычные люди были слишком обычными! Вряд ли какой-то другой человек способен был потянуть его запросы лучше меня. А любому нужен друг! Хотя бы кто-то близкий – особенно если нет родных. Но мороз на коже я ощутила от другой мысли: моя симпатия к нему тоже была искренней. На протяжении двух лет я день за днем убеждалась, что мой Данька самый умный, добрый, справедливый, сильный и уверенный в себе человек. Он для меня был вершиной, до которой другим никогда не дотянуться! Именно благодаря Даниилу Романову во всем институте прекратились избиения и даже насмешки над слабыми, а для вуза, в котором подавляющее число студентов парни, это нонсенс. А кто помог двум нашим одногруппникам, когда они находились на грани отчисления, из-за того что не могли осилить сопромат? Даниил Романов занимался с ними днем и ночью, а потом еще лично ходил в деканат, чтобы выпросить возможность для последней пересдачи! И даже с помощью памяти Аннет я не могла привести ни одного эпизода, когда бы Данька использовал свои способности для эгоистичных целей. Буквально каждый, кто его знал, мог быть ему за что-то благодарен. Конечно, кроме тех нескольких отморозков, которые любили отбирать деньги у первокурсников.

Мне пришлось озвучить свои выводы:

– Да, возможно, наша симпатия друг к другу и была настоящей. Но ровно до того момента, как ты практически взял в заложники моих родных.

– Как будто ты оставила мне выбор, – он пожал плечами, ничуть не тушуясь от обвинения. – Хочу, чтобы вы оба уяснили и запомнили: я не враг вам. Пока. Но если вы будете вести себя как мои враги, я ни перед чем не остановлюсь. Это была демонстрация силы, не больше. Чтобы в будущем таких проблем не возникало.

Я поморщилась, но Штефан, по всей видимости, не был слишком уж впечатлен тем, что ему угрожали через Ольгу. Или его способность заставляла двигаться дальше:

– Пока? Ты нам не враг пока, но всё может измениться?

Даниил усмехнулся:

– Естественно. Все зависит от того, закроете ли вы Систему, и какая Цель у вашего Знаменателя. Вполне возможно, нам предстоит всегда играть на одной стороне, а?

– Сомневаюсь, – отрезал Штефан, и именно это слово заставило Даниила стать серьезным и наклониться в его сторону.

Он задал странный вопрос:

– Вот как? Какое первое слово ты произнес, Осознание?

Штефан покачал головой, показывая нежелание отвечать. Я решила ему помочь – хотя бы дать время на раздумья, поэтому заставила себя тронуть Даниила за плечо:

– Что за бред ты спрашиваешь?

Даниил снова повернулся ко мне, но из его глаз уже исчезло веселье:

– Осознание с самого рождения начинает всё понимать. В снах и случайных мыслях его преследуют знания о Системе, о ее устройстве. Он может не знать точно своей Цели до момента ее реализации, но направление чувствует точно. Всегда. Поэтому именно он и стремился найти остальных – это его первичный инстинкт. Так что, герр Беренд, откроешь нам эту тайну? Посмотри-ка, и Вике очень интересно.

– Нет! – резко ответил Штефан.

С кухни раздалось пение – похоже, Ольга уже позабыла о нанесенной обиде и обнаружила все необходимые продукты. Печет блинчики, радуется жизни.

– А давайте все-таки сделаем вид, что продолжаем играть в «у нас все равно нет выбора»? – осклабился Даниил.

Штефан пристально смотрел на меня, но я не представляла, чем ему помочь. Ведь Данька все равно узнает – так зачем же усложнять себе жизнь? К тому же мне и самой было любопытно. Узнав Цель, вполне возможно, я смогла бы окончательно определиться: а нужно ли вообще кому-то из нас становиться Знаменателем?

– Стоп, – неожиданно ответил Штефан. Я не поняла, но он тут же пояснил: – Моим первым словом было «стоп». Лишь намного позже я научился выговаривать слова «остановить», «компенсировать» и «сдерживать». Я не почувствовал Цель полностью – это значит, она, как и твоя, отложена во времени. Но направление ты понял.

Я, осознавая услышанное, пораженно открыла рот. Даниил тоже не смог сдержаться – он откинулся на спинку дивана и задумчиво уставился в потолок.

– Остановить… – произнес он через пару минут. – Знаменатель, у которого нет никакой другой Цели, кроме как что-то остановить… Кого-то остановить.

Он снова выпрямился, но направил блуждающий взгляд в стену:

– И, само собой, ты решил, что остановить должен другого Знаменателя – который по каким-то причинам пошел неправильной Целью? Только этим и можно объяснить, зачем история создала нас одновременно… Хм, именно так я бы подумал на твоем месте.

– Всё верно, – добил Штефан заодно и меня. – И поскольку мы ничего не можем тебе противопоставить, похоже, ты победил.