Бедняжка сильно побледнела, лицо напряжено.

Черт.

– Успокойся, все нормально. Подожди, давай я тебе помогу, – ласково говорю я, взявшись за воротник ее куртки.

Дешевая и на редкость тонкая одежка. С внутренней стороны на воротнике пришита самодельная бирка с именем: «Михал Янечек». Михал Янечек? Ее приятель? Голову неприятно покалывает, волоски на шее топорщатся. Не из-за него ли она не хочет со мной разговаривать?

Неприятный сюрприз.

Я набрасываю куртку Алессии на плечи.

«Наверное, я просто не в ее вкусе».

Поплотнее закутавшись в куртку, Алессия отступает на шаг и торопливо запихивает халат в пластиковый пакет.

– Простите меня, мистер, – снова произносит она. – Этого больше не повторится. Никогда.

Ее голос срывается.

– Алессия, ради всего святого! Ты великолепно играла, и я с огромным удовольствием тебя слушал. Пожалуйста, играй на рояле, когда пожелаешь.

«Даже если у тебя есть приятель».

Она не поднимает глаз, и я больше не могу противиться желанию. Нежно взяв ее за подбородок, я смотрю ей в лицо.

– Я не шучу. Ты можешь играть, когда захочешь. Ты прекрасно играешь.

И не успев осознать, что делаю, я провожу большим пальцем по ее полной нижней губе.

«О господи… Какая мягкая…»

Не стоило ее касаться.

Мое тело не медлит с ответом.

Вот черт.

Алессия испуганно втягивает воздух, ее глаза становятся невероятно огромными.

Я отвожу руку.

– Извини…

Нельзя лапать беззащитных девушек! Хотя мне тут же вспоминаются слова Каролины: «Ты ей нравишься, и она не хочет себя выдавать».

– Мне пора, – говорит Алессия, протискивается мимо и убегает.

Входная дверь захлопывается, и я вдруг замечаю на полу ботинки Алессии. Подхватив их, спешу следом, но в коридоре у лифта уже пусто. Перевернув изношенные ботинки подошвами вверх, я вижу тонкие стоптанные подошвы.

«Теперь понятно, откуда взялись следы мокрых ног».

Вероятно, у нее нет ни гроша, если она может позволить себе только такую одежду. Сердито нахмурившись, я отношу ботинки на кухню и бросаю взгляд на улицу через стеклянную дверь над пожарной лестницей: сегодня хорошая погода, Алессия не промокнет и в кроссовках.

И что в меня вселилось? Зачем я ее коснулся? Не следовало этого делать. Я потираю большой и указательный пальцы, вспоминая нежность ее кожи, и со стоном встряхиваю головой. Мне мучительно стыдно от того, что я посмел переступить эту грань. Покаянно вздохнув, я иду к Оливеру в гостиную.

– Кто это был? – спрашивает Оливер.

– Моя горничная.

– В моем списке служащих ее нет.

– И что?

– Надо исправить. Как она получает зарплату? Наличными?

«Да что ты себе вообразил?»

– Да, наличными, – раздраженно отвечаю я.

Оливер качает головой.

– Граф Треветик не может себе этого позволить. Необходимо все оформить официально.

– Зачем?

– Затем, что Управление Ее Величества по налогам и сборам не придет в восторг, узнав, что некий лорд платит служащим наличными. На нас спустят всех собак.

– Ничего не понимаю.

– Служащие графа обязаны быть официально зарегистрированы и учтены в ведомостях. Как она сюда попала?

– Ее нашла миссис Блейк.

– Значит, все будет в порядке. Мне просто нужны ее данные. Она англичанка?

– Говорит, что приехала из Албании.

– Ммм… Тогда у нее должно быть разрешение на работу. Или она студентка?

«Вот черт!»

– Я все выясню. Давайте перейдем к обсуждению других служащих.

– Конечно. Начнем с тех, кто работает в Тревельян-Хаусе?

Алессия бежит к автобусной остановке. От кого и почему? И как это у нее не хватило мозгов, чтобы уйти вовремя? Обязательно надо было попасться. Он сказал, что разрешает ей играть на рояле, но разве можно ему верить? А вдруг он сейчас звонит подруге Магды и требует прислать другую горничную? Сердце у нее грохочет, когда Алессия падает на скамью на автобусной остановке. Здесь она подождет автобуса до остановки Квинстаун-роуд. Сердце все стучит, и не понять – от быстрого бега по набережной Челси или от того, что произошло в квартире Мистера.

Она нежно гладит кончиками пальцев нижнюю губу. Закрыв глаза, вспоминает восхитительный удар молнии, который пронзил ее всю, когда Мистер до нее дотронулся. Сердце на секунду замирает, и Алессия охает.

«Он меня коснулся».

Как в снах.

Как в мечтах.

Нежно.

Ласково.

Разве не этого она ждала?

Возможно, она ему нравится…

У Алессии перехватывает дыхание.

Нет. О таком нельзя даже думать.

Разве может она ему понравиться? Какая-то уборщица?

И все же он помог ей надеть куртку. Никто на свете никогда такого не делал.

Она опускает голову.

Zot! Ботинки остались в квартире!.. Вернуться? У нее нет обуви, только эти кроссовки и пара ботинок, забытых в квартире.

Нет, возвращаться нельзя. У хозяина с кем-то встреча. Если она и так рассердила его, сыграв на рояле, то он разозлится еще сильнее, если она вернется и помешает его переговорам. Вот и автобус. Ладно, заберет ботинки и в пятницу. Если к тому времени ее не уволят.

Алессия встревоженно покусывает нижнюю губу. Ей очень нужна эта работа. Иначе Магда вполне может вышвырнуть ее на улицу.

«Нет, не вышвырнет».

Магда добрая, Алессия будет по-прежнему убирать дома миссис Кингсбери и миссис Гуди. Жаль, что у них нет рояля. Впрочем, деньги важнее рояля. Магда скоро уезжает в Канаду, вместе с Михалом, своим сыном. Они едут к Логану, жениху Магды, в Торонто. И тогда Алессии придется искать новое жилье. Магда берет за крошечную комнатку сто фунтов в неделю – жалкие гроши. Так дешево жилья в Лондоне не найти, это Алессия выяснила, покопавшись в объявлениях в Интернете – Михал не раз разрешал ей посидеть за его компьютером.

При мысли о Михале на душе у Алессии теплеет. Он всегда позволял ей воспользоваться компьютером. Алессия мало что знает об Интернете и виртуальной реальности, отец строго следил, чтобы за домашним компьютером никто не просиживал. А Михал не такой. Он все знает о социальных сетях: Фейсбук, Инстаграм, Тамблер, Снэпчат… Алессия улыбается, вспомнив, как вчера Михал сфотографировал их вдвоем. Он обожает делать селфи.

Подходит автобус. Еще покачиваясь от воспоминаний о прикосновении Мистера, Алессия взбирается по ступенькам.