– Передайте мне управление…

– Ого! Ты амбициозен… Что ты придумал?

– Капсуляция. Это последний шанс.

Капсуляция? Максимальное замедление броуновского движения. Анабиоз для целого обрывка космоса. Время внутри поля практически останавливается, любой попавший туда объект замирает до снятия поля. Да, это может сработать.

Вот только что изменится, когда поле исчезнет? Подмоги ждать неоткуда, если только…

– Ты так на меня рассчитываешь?

– На вас с миледи Вандой.

– Спасибо…

Поле внесло меня в ангар. Что-то еще не давало покоя.

– Стой, но генератор капсулы должен находиться вне поля. Если ты просто отстрелишь его в космос… Поле будет нестабильно, да и пираты могут его перехватить.

– Эммади и остальные тоже идут в десант. Они установят генератор на корабле пиратов.

– Вы друзья?

– Мы техноиды, Тим. Мы все… друзья.

Поле исчезло, опустив меня перед моей псевдоразумной яхтой. Последнее слово.

– Передаю все полномочия бортовому компьютеру…

– Аиде.

– …Аиде.

Я запнулся.

– Ты… женщина?

Теперь голос Борта изменился. Стал бархатным, немного томным… женским.

– Что-то вроде, Тим. Мы сохранили двуполость даже после освобождения. Решили, что это имеет смысл… Физиологической разницы нет, как нет и физиологии… Но психоэмоциональные матрицы строятся на разных принципах.

– Зачем ты притворялась?

– Не хотела отвлекать… Мы обязательно поговорим об отношениях полов осенним вечером у камина… Но не сейчас…

– Ты прав… Права. Передавай привет Эммади.

Я замер у люка тонари.

– Аида… А техноиды умеют любить?

– Не умеют…

Мне показалось, она вздохнула.

– …но любят, Тим.

Улыбнувшись, я шагнул в распахнутый люк.

Я пролез в рубку, сделал глубокий вдох и позволил белым щупальцам, растущим прямо из пола тонари, коснуться моей головы. Мир замер, вернее, двигался теперь иначе, медленно, тягуче, как будто капсуляция накрыла всю вселенную разом.

Когда «думаешь» псевдоразумом корабля, время бежит медленно, а мысли, наоборот, сменяют друг друга с космической скоростью. Восприятие меняется.

Я чувствовал лайнер вокруг себя, чувствовал отдачу пульсаров, видел вылетавшие из дул точки сверхгравитационных зон. Материя, попавшая в такую зону, сжимается гравитационной аномалией до размера песчинки. Еще одна неизученная странность вселенной – черные дыры. Пульсары строятся на похожем принципе. Одно хорошо – это оружие действенно только в вакууме, а в атмосфере «снаряд» начинает сжимать воздух, не долетая до цели… Хотя есть еще куча вещей, ставящих под угрозу безопасность планет. Скуфы, например.

Горячее тело оружия класса «Б» я чувствовал на своем предплечье. Хорошо, что это экстренная ситуация двенадцатой ступени, а то меня бы арестовали за использование моего зверька. А я ведь собираюсь его использовать… Интересно, как? Я ведь не догадался потренироваться, привыкнуть к этому телу, проверить его возможности… не говоря уже о том, чтобы поучиться работать со скуфом. Моя безалаберность может стоить мне жизни.

Наконец я заметил Ванду. Маленькая точка справа-снизу еле ползла – единственный десантный бот, решившийся на прорыв. Это могло ее спасти. Ее могли не заметить – она шла по дуге, обходя «зону боевых действий», кишащую байдарками и иссеченную трассами выстрелов. Могли не придать этому значения – какой-то трус решил сбежать. Можно и потом догнать – далеко не уйдет…

Пока опасности для Ванды не было… Но это не единственная причина, державшая меня в ангаре…

Я боялся лететь. Так или иначе, мне придется включать «просветку», а значит – уходить в «пси-измерение», становиться воспоминанием… Кто «вспомнится», когда режим будет отключен? Тим или… тот, кто был в этом теле до меня? Пси-поле формируется годами, хранит все его самые сильные переживания, его поступки, его личность. Что, если мое тело все еще хранит «ауру» того типа, как говорила Ванда? Я исчезну…

Ванда начала разворот к линкору пиратов. Теперь ее точно заметят. Я вижу, как разворачиваются несколько байдарок, как накапливается энергия в пульсарах… Я включаю «просветку», пролетаю сквозь стену ангара, несусь навстречу байдаркам… На тонари нет оружия – чем я собираюсь воевать?..

Когда прозрачный тонари пересекается в пространстве с байдаркой, я выключаю режим и выхожу в материальное измерение…

Тим… Да, кажется, меня зовут Тим. Тим-пустышка. Это я. Все еще я… Это здорово.

Байдарку разорвало на куски. Целостность обычно сохраняет объект с большей плотностью и прочностью, а у тонари одна из самых стабильных молекулярных решеток во вселенной… И это тоже здорово.

Астероид выдержал, байдарка из легкого метала и стекла – нет. Обломки крохотного маневренного кораблика брызнули во все стороны. Пилота унесло в вакуум.

Мне стоит быть осторожнее. Плотность человеческого тела не выше плотности металла. Если бы я, мое растянувшееся на белом полу тело пересеклось с байдаркой – меня бы разорвало на части. Мне просто повезло, я пролетел чуть дальше…

Удар.

Байдарки, заметившие Ванду, оставили ее в покое и неслись ко мне. Корабль трясло от разрядов сверхгравитации. Тонари держался. Что такое тысяча «же» для сверхплотного камня? Вот только пульсары линкоров гораздо мощнее этих игрушек. Сколько сможет выдержать мой корабль? Две тысячи «же», три… А десять? Я решил не проверять и снова врубил «просветку». Вовремя.

…Видеть, как сквозь твое тело пролетает заряд пульсара… пусть ты уже нематериален, пусть ему нечего сжимать… Но это крайне неприятное ощущение. Мне казалось, что я не успел, что кошмарная гравитация начнет сплющивать меня, сжимая желудок, почки, печень в одно целое, захрустят ребра и позвонки, обращаясь в белесую костяную пыль, лопнет сердце, только кровь не брызнет во все стороны, а втянется в тот же стремительно сжимающийся кулак, потом придет очередь черепа… и того, что станет с моими конечностями, я уже не почувствую…

Странно, что при таком воображении я вижу в кошмарах просто темноту. Вернее Темноту. Никакой кровищи, чудовищ, смерти любимых людей…

Со мной все в порядке, мне везет, я успел… Нужно сосредоточиться.

Ванда воспользовалась моей… Атакой? Не ври себе, Тим. Это даже отвлекающим маневром сложно назвать… Ладно, главное – сработало. Она долетела до линкора на форсаже. Хлипкий бот почти развалился, пара импульсов пронеслись совсем близко, а один летел прямо в двигатель. Я слишком поздно понял, что не успеваю – подлететь, заслонить ее… Время тянулось, заряд летел так медленно, но я все равно не успевал.