Но чем дальше продвигалось дело, тем ему становилось понятнее, что все, кто близок к «верхам» в иерархии авиабазы, совершенно не склонны идти на контакт.

Поэтому он решил пустить в дело свою «заначку».

В разговоре с сотрудниками отдела научных разработок полковник оперировал тем, что ему известно «кое‑что» о махинациях Курбанского. В беседе с техниками намекал на то, что у них были весомые мотивы и полная возможность для убийства.

Теперь в качестве провоцирующего момента он собирался использовать тезис о том, что любой из посетителей того дня мог подбросить Иванникову роковую флэшку.

Одним из таких посетителей был Владимир Арсеньев, руководитель отдела научных разработок. Помня, что это был первый из тех, с кем он общался сегодня, эту фамилию Гуров в список включать не стал.

Кроме Арсеньева, в тот день в кабинет к Иванникову заходили еще несколько человек, в основном для того, чтобы получить подпись.

Первой в самом начале рабочего дня к нему зашла секретарша, эта самая Людмила Сергеевна. Если верить ее показаниям, утром у начальства никаких отклонений в самочувствии не наблюдалось, Иванников был «в нормальном настроении» и выглядел адекватно.

Людмилу Сергеевну Гуров в свой список тоже не включил, решив, что если появится необходимость, то он побеседует с ней дополнительно.

Почти сразу следом за ней к Иванникову зашел некто Борис Кравцов из метеорологической службы. Он тоже не заметил в поведении и внешнем виде руководителя никаких отклонений. Однако все, кто заходил после, в один голос утверждали, что Иванников был не в себе.

Гуров понимал, что совсем необязательно, что флэшку подкинула секретарша или этот самый Кравцов. Наоборот, правдивые ответы о том, что Иванников выглядел адекватно, скорее всего, были самым верным доказательством их невиновности. Он склонялся к мысли, что «компрометирующую» флэшку подкинули загодя, и во время посещений секретарши и Кравцова Иванников просто не успел еще ее просмотреть.

Но сообщать об этих своих догадках «гостям», которых сейчас ждал, Лев вовсе не собирался. Наоборот, планировал провести с каждым очень жесткое интервью, давая понять, что у него нет никаких сомнений, что именно его собеседник и есть человек, подбросивший роковую флэшку.

Это удалось ему блестяще.

Первый же визитер, присланный Людмилой Сергеевной, уже через несколько минут после начала беседы находился на грани нервного срыва.

— Что было на флэшке? — глядя на него в упор, раздельно чеканил Гуров. — Видео? Фотографии? Записи переговоров? Что?

— Какие фотографии? На какой флэшке? — срывающимся от волнения голосом говорил сидевший перед ним пожилой мужчина с лысиной во всю голову и несчастными глазами затравленного зверя. — Я понятия не имею, о чем вы говорите.

Василий Ладынин, один из старожилов части, всю жизнь проработавший в ремонтной службе, в тот день заходил к командиру по личному вопросу. Если бы он мог предполагать, что невинное посещение впоследствии обернется подобным кошмаром, он, конечно же, обходил бы кабинет начальника за семь верст.

— Так, значит, вы утверждаете, что в тот день не подбрасывали в кабинет Иванникову флэшку? — сделав зверское лицо, давил полковник.

— Какую флэшку? В какой кабинет? Не знаю я ничего! Не знаю!

— Ладно, — сразу смягчил тон Гуров, увидев, что на этот раз, пожалуй, перестарался. — Не стоит так волноваться. Если не приносили, нужно было так и сказать. Спасибо, можете быть свободны.

Подвергнув приблизительно такому же допросу еще несколько человек, он решил, что поставленная на сегодня задача выполнена — наверняка все вокруг уже кипит и клокочет, — и нисколько не сомневался, что извержение этого вулкана произойдет в нужном ему направлении.

Закончив допросы и выходя из здания, Гуров всей кожей ощущал у себя за спиной гудение растревоженного улья.

Переговорив со всеми, кто его интересовал, он еще раз зашел в кабинет Гремина. Официальным предлогом было желание «попрощаться и поблагодарить», в действительности же полковник хотел дополнительно убедиться, что предпринятые им действия дали нужные результаты.

Предположения перешли в уверенность, едва лишь он успел переступить порог кабинета. Гремина он нашел непривычно благодушным и улыбчивым. В сочетании с запахом дорогого коньяка, незримо присутствовавшем в помещении, это наводило на мысль, что все пущенные стрелы благополучно попали в цель.

«Бинго! — злорадно подумал Лев. — Будете теперь знать, чем оборачиваются попытки скрывать от проверяющих информацию».

Обменявшись с Греминым вежливо‑официальными фразами о взаимной готовности к дальнейшему сотрудничеству, он покинул административное здание и снова вызвал такси. Но на этот раз возвращаться в гостиницу Гуров не собирался, так как сегодняшний список неотложных дел еще не был исчерпан. Он велел таксисту ехать в «летку».

Мысли его постоянно возвращались к Вадиму Ушакову, человеку, с которым он так безуспешно пытался наладить контакт накануне.

Еще при первой встрече, по тому, как упорно шифровался его собеседник и отмалчивался, не желая говорить, полковник сделал вывод, что он может рассказать что‑то интересное. Теперь же, узнав, где и кем работает Вадик, он окончательно уверился в правильности своих догадок. Находясь в самой непосредственной близости к «высшим сферам», Ушаков многое знал и еще о большем догадывался. Задачей Гурова было заставить его этими знаниями поделиться, и он прекрасно понимал, что в данном случае давление — совершенно не тот прием, который может обеспечить успех.

Поэтому, устраивая свой «блицопрос» на авиабазе, Вадика он не тронул. Опытный полковник собирался пойти другим путем.

Из разговора с Китаевым он понял, что тот в хороших отношениях с Вадиком, поэтому решил вновь зайти к нему в гости и уговорить сделать ему некую протекцию. Если Ушакову представит его коллега и знакомый, а в особенности если объяснит, что Гуров действует в интересах Максима, можно было надеяться, что настороженная отчужденность Вадика уменьшится и следующий разговор с ним будет более откровенным.

Именно за этим Гуров направлялся сейчас в «летку».

Когда он выезжал с базы, до окончания рабочей смены оставалось не так уж много времени, и он рассчитывал, что ему не придется долго ждать возвращения Китаева.

Когда желтая «Волга» завернула на огороженную железобетонным забором территорию, Лев попросил водителя остановиться.

— Пройдусь пешочком, — сказал он. — Подышу воздухом.

Торопиться и впрямь было некуда. Неспешным шагом продвигаясь посреди домов и деревьев, он продолжал размышлять о том, что сегодня сделано и что сделать еще предстоит. Прокручивая в голове свои беседы с сотрудниками научного отдела, вдруг вспомнил про инженера, которого не оказалось на месте.