её зовём Гиланэль – Госпожа слёз и скорби. Она и предсказала, что нынче гости будут. Только пока неизвестно, что за гости…

Литей кивнул. Теперь он вспомнил о прозвище Экталаны и её даре, и ему тоже стало интересно, что за вести принесёт ветер.

– Пойдём к Кзаринэли! Она пироги с клубникой сегодня пекла, – неожиданно предложил Гларистар, как ни в чём не бывало, вскочил на ноги и зашагал вперёд, напевая весёленькую песенку на эльфийском.

Литей поспешил следом, уж больно хороши были пироги у Кзаринэли.

О ветре Запада тотчас позабыли оба…

Посиделки у Кзаринэли затянулись. Гларистар рассказывал легенды древности и периодически не забывал угощаться пирогами. Неожиданно в шатёр вошёл Фангир.

– Хэй, молодёжь, что-то вы засиделись! А ну-ка бегите к Белому Дворцу, да поскорее! Пора гостей встречать. Особенно, это тебя касается, Литей – ты ведь у нас, вроде как, представитель Ринайграда, поверенный королевы, так что Великий князь за тобой особо послал.

– Что за гости? – оживился Гларистар.

– Неужто, госпожа моя вернулась? – Литей вскочил в радостном порыве.

– Да нет, – покачал головой Фангир, – гости не столь знатные, но не менее известные.

Эльф загадочно ухмыльнулся. Гларистар уже был готов сорваться с места.

– Да не томи, Фангир, говори, как есть! – не выдержала Кзаринэль.

– Лигерэль – смертоносная Соколица Запада! – доложил наконец эльф.

– Да ну! Быть того не может! – Гларистар подпрыгнул на месте от восторга. – Неужели сама Лигерэль? Вот уж не думал, что когда-нибудь её своими глазами увижу!

– Если дальше будешь на месте стоять, сдаётся мне – не увидишь, – съязвил «старик».

– Так полетели быстрее! – заторопил всех голубоглазый скороход, подхватывая под руки Литея и сестру.

Дарген пока ещё не понял, что вызвало такой восторг у его приятеля, посему решил прояснить ситуацию на ходу:

– Эй, кто-нибудь, будьте так любезны, объясните, что происходит, и кто такая эта Лигерэль?

– Ну, мальчик, ты меня поражаешь! – воскликнул Фангир и даже приостановился. – Я, конечно, понимаю, что, как и всякий юноша, ты безрассуден, и в голове у тебя только развлечения, но неужто ты совсем ничего не знаешь о том, что в мире творится? Ты же, в конце концов, будущий правитель! А можно подумать, что ты не в столице, а где-нибудь в западной глухой деревушке вырос…

–Фангир, я и сам знаю, что много чего в жизни упустил, и прилежным учеником никогда не был, – ничуть не обижаясь, парировал Литей, – но что ж теперь поделаешь? Буду исправляться. А вы помогите, если нетрудно!

– Ладно, объясним, – кивнул Фангир.

– Лигерэль – это легенда… – мечтательно бросил Гларистар. – А если проще, то она довольно известная на Западе воительница. Потому и прозвище у неё такое: Лигерэль – Соколица. Говорят, на мечах она сражается так, что любой из Героев Великой Битвы позавидует.

– Она – эльф? – уточнил Литей. – Я думал, среди эльфиек не бывает воительниц?

– Они там, на Западе, все какие-то ненормальные, – философски заметила Кзаринэль. – Там эльфы больше на людей похожи – охотятся, мясо едят, сражаются… Прямо разбойники какие-то! Ой, извини, Литей! Это не в твою сторону камень. Просто на Западе и люди особым благородством не отличаются: всякие бродяги, грабители, изгои там селятся – те, кому в Лейндейле места нет. Отсюда и нравы…

– Про Лигерэль и её отряд всякое болтают, – подхватил Гларистар. – Говорят, она безумно жестока, охоту на людей устроила. Если кто из западных эльфов к ней со своей бедой придёт – непременно поможет, а вот людям пощады от неё нет. Говорят, на её счету уже столько разбойников да лиходеев, что в Ринайграде столько людей не живёт. Интересно, какая она из себя? Говорят, жуткая! Настоящая убийца без сердца и совести. А ещё говорят, что у неё в отряде только женщины. Вот ведь дикость какая – кровожадные женщины!

– Неправда это, – возразил Фангир, – наши дозорные донесли, и эльфы есть, только эльфиек больше. Да и вообще, всё, чем ты тут нас пугаешь, не больше чем сплетни. С Запада давно вестей не было в Элтлантисе, а то, что говорят – говорят люди. А от них доброго слова об Элдинэ не дождёшься, тем более, если эти эльфы с ними сражаются и род свой защищают. Молва болтает, что мы у забредших в наш лес кровь пьём, как упыри, но вот Литея пока никто не съел. Так что… слухам верить – неблагодарное дело. Вот когда я сам нашу гостью увижу и послушаю, тогда и скажу, какая она, на мой взгляд – жестокая Соколица Запада.

– И то верно, старик, – согласился Гларистар. – Лучше уж самому увидеть, чем сто раз сплетни послушать. А интересно, ради чего госпожа Лигерэль в Элтлантис приехала? Зачастили к нам гости. Это неспроста.

– Неспроста, – согласился задумчиво Фангир. – Поторопимся – узнаешь, что к чему!

***

На подступах к Белому Дворцу толпились почти все жители Элтлантиса. Литей отыскал глазами Великого князя и прекрасную Экталану, подошёл поближе, поздоровался, но остался стоять вместе с друзьями. Гларистар нетерпеливо поглядывал на лесную тропу, ведущую к центру эльфийского города, болтал без конца, от волнения сбиваясь на эльфийский.

– Вот они, – выдохнул Фангир.

Литей вытянул шею, стремясь разглядеть гостей. До слуха долетел цокот копыт и позвякивание доспех и оружия, и на поляну выехал небольшой отряд всадников.

Их было около дюжины. Таких эльфов Литей никогда не видел, впрочем, и среди людей таких ещё поискать надо. Даже воины Лонгира не цепляли на себя столько оружия, и уж точно не одевались столь вызывающе ярко.

Всадники приостановились, не спеша оставить свои сёдла. Лишь одна лошадь проехала ближе. Именно на это животное обратил Литей внимание в первую очередь.

Дивный жеребец: чёрный, как ночь, блестящий, как крылья ворона, изящный, как искусный клинок. Он был как сама тьма. В таких вот лошадей, если верить сказкам, обращалась злая нечисть, живущая в прибрежных камышах Ласнийского озера. Прекрасные и бездушные лесные девы заманивали на берег случайных путников, обращались в вороных, лоснящихся коней. И ни один смертный не мог устоять перед соблазном, вскочить на такую тварь, а духам Ласнийского озера только того и надо было: бросались галопом в лесную чащу или топили жертв в озере.

Вот таким нереальным созданием казался жеребец, выехавший на поляну.

Впрочем,