Все, что могу, я всегда делаю. Беру на сбор, больше работаю с подопечным. Повторюсь, поощрение может и должно быть не только материальным. Говорите о человеке во всеуслышание: вот этот парень стал достойной частью нашей команды, чье будущее теперь зависит в том числе и от него. Ставьте его в пример остальным. Дефицит поощрения – почти всегда плохо: редко для кого это становится дополнительным стимулом – большинство людей без одобрения просто сникают.

Я исповедую ислам. В нем сказано от Всевышнего о поощрении и о наказании. В Судный день нас всех будут поощрять и наказывать. Поэтому наказание и поощрение для меня – главные пути воспитания человека. В жизни все взаимосвязано, все должно получить свою оценку, я исхожу из этого убеждения. Как есть от Всевышнего за грехи – наказание, так и за благие дела – поощрение, и это правильно. Я глубоко верующий человек. Мне и результаты мои даются потому что я следую словам Пророка. Просто считаю, что то, о чем я попросил у Всевышнего, он мне и дал. Я хотел побед – получил, звание и деньги тоже есть. Поэтому, могу сказать, что я – счастливый человек. За все это я постоянно, утром и вечером, благодарю Всевышнего.

Человек в среднем живет 75–80 лет. Некоторые уходят в раннем возрасте. Сейчас, когда я пишу эту книгу, мне 56 лет. И могу заявить: все прошло как миг. Все было как будто вчера, позавчера… Я помню себя ребенком до школы, в школе, на службе, в студенческие годы, после вуза. На памяти то, как я начал работать тренером, мои успехи, неудачи. И вот через четыре года мне будет 60. Сколько я проживу – только Всевышний знает. Не думаю об этом. «А что ты оставил после себя?» – вот вопрос, который я задаю себе, и который, по моему мнению, должен возникать в голове каждого человека. Если ты не оставляешь ни дорог, ни мостов, ни школ, ни учебных заведений, не был ты полезен соседям, селу, своей стране, обществу в целом – зачем тогда вообще жил? Самое главное для меня – это пять столпов ислама, которым я следовал всю жизнь. Готов спокойно уйти в другой мир, когда наступит срок. Некоторые думают, что это лукавство, но я, правда, не боюсь смерти. Понимаю, что она придет. И, скорее всего, в тот момент, когда ее не ждешь. В любом случае переживать по поводу того, что произойдет, по-моему, неразумно. Я лучше подумаю о том, что надо оставить после себя хотя бы маленький сад, чтобы люди могли там отдыхать. Они будут кушать фрукты и скажут – это был хороший человек, он с пользой жил для общества и для себя, а значит Всевышний зачтет ему это. Для меня это важно – как и для тех парней, которые со мной прошли долгий путь.

Я как-то раз написал пост в Instagram о представителях старой школы, самых старших из тех, кто остался в строю. Один из них – Шамиль Завуров. Прекрасный боец, которому не хватило совсем немного в бою с Мансуром Барнауи в финале Гран-при в Южной Корее. (Как хотите, но две руки должны были быть вместе на отходе, потому что с отскоком может быть прыжок. Видимо, не учел этот момент Завуров, так бывает.)

Несколько десятков человек тогда разместили посты: «Шамиль, мы с тобой!» и все такое. Это большая поддержка, и получена она заслуженно: он самый старший из числа действующих спортсменов. Шутка ли – 1984 года рождения. За свою карьеру Шамиль очень многого добился, всем все доказал. Но я уже года два прошу, чтобы он закончил. Давал слово, что выиграет Гран-при – и все, на покой. Вот, одного шага не хватило…

Те, кто выложили посты, – ребята, которые с ним занимались, выступали. Такой поддержки нет, наверное, ни у одного спортсмена в Европе и даже в мире. Это хорошая сильная команда. В ней есть 9 бойцов с поясами разных рангов. Команда к этому шла 20 лет. Все это время Шамиль был в ней, как в семье. Поэтому он очень многое выигрывал – но были, конечно, и падения, проигрыши, куда без них. Он все переносил достойно, как мужчина. Думаю, и после Гран-при ничего страшного не случилось. Чуть более «голодный», сильный пришел. Сейчас, когда я пишу эти строки, хочу сделать хороший турнир. Главный бой – его, чтобы он закончил и ушел красиво.

И в этой книге Шамиль занимает достойное место, так как он давно среди моих учеников. Из тех, кого я воспитывал, он самый дисциплинированный. Плюс – хороший семьянин. Долгое время выступал по разным любительским дисциплинам и везде добивался прекрасных результатов. В профи он стал обладателем трех поясов от трех разных организаций. Это, я думаю, дорогого стоит. Моя задача сейчас – воспитывать его детей, им уже по 7–8 лет, они тоже занимаются, я примусь за них основательно.

По поводу соперника Шамиля я также напишу. Мы разбирали его, он нам был знаком. Закончил четыре боя удушающим. Дважды была попытка удушения и Завурова, но один раз закончилось время, а в другой наш боец вышел сам из положения.

Первый раунд Шамиль выиграл уверенно. Второй с небольшим преимуществом. Но чем дальше, тем было опаснее. Потому что возрастного бойца покидали силы. В таком бою – как получится, так получится. Иногда кто раз хорошо попал, тот и выиграл. В серьезных боях спортсмены выкладываются на максимум. Тут вообще, в финале на кону стоял миллион долларов.

Впрочем, высокие ставки моих воспитанников никогда не пугали. В начале 2000-х – это уже почти 20 лет назад – в Одессе состоялся бой Асильдара Абдулхамидова. Он был претендентом. Встречался с действующим чемпионом мира по смешанным единоборствам. Мы тогда шли вперед, рискуя. Была заготовка: соперник будет проходить, а мы на отходе шаг и даем встречный удар в голень. Что у нас и получилось во втором раунде. Результат – рассечение у противника. Асильдар стал тогда первым из моих воспитанников-чемпионов мира.

Возьмем также бой Ибрагима Магомедова с Кро Копом. Мирко дрался очень хорошо ногами. В один из моментов работы на дистанции наш пропустил удар ногой в печень и присел. Судья остановил бой, так все и закончилось. Хотя по тактике я предлагал наоборот: закрыться, идти на Кро Копа и бороться с ним. Если бы Ибрагим сделал так, у него были бы шансы. На дистанции тогда, я думаю, кроме Федора Емельяненко, против Кро Копа ни у кого не было вариантов. После Александра Емельяненко, когда тому попали в голову и уронили, нужно было время для подготовки для его старшего брата. В этот промежуток мы подключили Магомедова на бой. Тогда встретились первый номер мира с восьмым. Это был, в целом, хороший бой. Он дал время подготовиться Федору, тот подошел в лучшей своей форме и показал, на что способен.

Судейские ошибки неизбежны. Человек может ошибиться как посреди боя, так и во время любой другой деятельности. Тут ничего не поделаешь – даже роботы ломаются, что уж говорить о нас. Но если люди ошиблись намеренно, это оставляет след. Если говорить о спорте, тут самое важное, чтобы судья не был продан. Поединок Хабиба и Конора судил Херб Дин. Это такой судья, что за один бой мог ошибиться 4 раза. Такое, конечно, редко можно встретить – все было против нас в этом смысле.

О том, что такой уровень судейства возможен, мы и не думали, когда UFC предложили Хабибу первый контракт. Тогда это было просто большое событие – не только для него лично, не только для республики, но и для России в целом. Впервые за долгое время бойцу из России предлагают участвовать в боях этого промоушена. Скажу, что этим контрактом я был недоволен, многое в нем меня не устраивало. Ведь я всегда хочу обезопасить своего подопечного. И если спортсмен получит травму, желаю, чтобы он был застрахован документально. Они молодые и горячие, рвутся в бой, а я не в их возрасте и должен об этом беспокоиться. Для них сегодня контракт – самое важное, а что будет потом – не имеет значения. Я не могу себе такого позволить, я должен за них думать. Поэтому всегда хочу занести в контракт несколько пунктов от себя. Моя политика в том, чтобы после одного боя заключить контракт – на один бой в году где угодно, с кем угодно и когда угодно. Подписываем с UFC, да – но только на один поединок. Если они не захотят так, то не получат моего хорошего бойца. Хочу поторговаться, это здесь уместно. Нет – значит, нет, но только мир не увидит высококлассного бойца. Точнее, увидит, но не под вашим брендом. Будем поднимать другой промоушен. Там только обрадуются нашим талантливым спортсменам, тем более их в последнее время стало действительно много.