* * *

Тремя днями ранее Рюсэй вдруг появился на пороге дома Чи в потемневшей от пота голубой рубашке. Зачем он пришел? Они ведь не виделись у матери Мияко.

— Привет! — смущенно проговорил он. Позволишь войти?

Чи открыла ворота:

— Что же ты не позвонил? А если бы меня дома не оказалось?

— Прости, голова плохо работает.

Рю снял рюкзак и разулся. Семилетний соседский мальчишка выглянул из–за парапета, разделявшего дворы.

— Чи изменяет своему парню! — завопилон. — Я все ему расскажу!

— Заткнись! — рявкнула Чи, и мальчишка убежал, громко хохоча. — Не обращай внимания, — сказала Чи Рюсэю. — Этот говнюк вечно меня достает.

Рюсэй кивнул и сумел улыбнуться.

Чи пригласила его в дом.

— Ну, Рюсэй, какими судьбами? — спросила она и угадала ответ, не успел он открыть рот.

Единственным, что связывало Чи Оно и Рюсэя Янаги, была Мияко Сумида. Для Рюсзя других девушек не существовало — тольк Мияко, и никого, кроме нее. Мияко погибла, кому теперь достанется безбрежное море внмания Рюсэя?

— Пожалуйста, садись, — попросила Чи показав на диван.

Гостиная внезанно показалась ей голой. Пару недель назад мама Чи прочла книгу о дзэн–эстетике и вдохновилась не на шутку. В итоге она убрала из гостиной ббльшую часть мебели и электроники, даже от телевизора избавилась. Остались лишь Г-образный диван с обивкой из небеленого хлопка, круглый журнальный столик и сосновый стеллаж.

— Выпьешь что–нибудь? — предложила Чи.

— Нет, спасибо, я ненадолго. — Рюсэй огляделся по сторонам и поставил рюкзак у своих ног. — Твоя мать дома?

— Сейчас нет.. — Чи села на краешек дивана. — Она ушла в магазин за продуктами, но вернется с минуты на минуту.

Чи ждала какой–то реакции, но Рюсэй молча опустил глаза и переплел пальцы.

— Рюсэй! — позвала Чи, подавшись к нему.

— Речь о Мияко, — наконец проговорил он. — Я хотел кое–что спросить.

— Я так и поняла, — кивнула Чи.

Рюсэй откашлялся.

— Я пытаюсь разобраться в случившемся. Тебе наверняка что–то известно.

— К сожалению, нет, — ответила Чи, с трудом сохраняя спокойствие.

— Случилось нечто серьезное, раз Мияко решилась на такой шаг.

Чи нервно сглотнула. «Ни слова! Ни единого слова! Ты должна защитить Мияко».

— Нет, тебе что–то известно, — не унимался Рюсэй. — Ты же явно расстроена.

Чи отвела взгляд и скрестила руки на груди.

— А если Мияко решила, что кое–что тебе знать не стоит? Все, что считала нужным, она тебе наверняка сообщила. — Чи повернулась к Рюсэю. — Тебе будет неприятно это слышать, но Мияко больше нет, и ее не вернуть никакими усилиями. Бессмысленно гоняться за тенью

— Так вот что для тебя Мияко! Не больше, чем тень.

Неприятное покалывание в сердце Чи переросло в резкую боль.

— Пожалуйста, скажи мне все, что знаешь, — гнул свое Рюсэй.

— Ничем не могу тебе помочь. — Чи покачала головой: Рюсэй всегда был таким упрямым?

Со скрещенными на груди руками Чи выглянула в окно, гадая, когда вернется мать. «Непросто будет объяснить, почему я впустила в дом парня без ее разрешения».

— Я должен выяснить, что случилось с Мияко после отъезда из Токио, — продолжал Рюсэй.

— Как ты намерен это сделать? — со вздохом спросила Чи.

— Ты знаешь, куда поехала Мияко?

Уже в который раз Чи нервно сглотнула.

— Понятия не имею.

— Ты врешь!

— Это не важно. Тебя это не касается.

— Об этом позволь судить мне самому:

Чи беззвучно выругалась.

— Рюсэй, Мияко этого не хотела.

— Неправда! Мияко хотела мне что то рассказать. Я ждал, когда она соберется. — Рюсэй достал из рюкзака конверты. После отъезда из Токио она написала мне эти письма.

—А-а… протянула Чи. — Можно было догадаться, что ее лучшая подруга поддерживала связь не только с ней.

Рюсэй вручил ей одно из писем:

— Она наверняка хотела рассказать что–то очень важное для меня.

Письмо было коротким. Мияко впрямь намекала, что собирается рассказать Рюсэю правду. Собиралась, но в итоге ие рассказала. Разве не в этом суть?

Рюсэй заглянул Чи в глаза:

— Понимаю, что силой развязать тебе язык не могу, да я и не собираюсь. Но если передумаешь, позвони мне, пожалуйста.

Чи молчала. Ну почему Мияко переложила решение на нее?

— Я пойду. — Рюсэй поднялся и схватил рюкзак. — Прости, что явился без предупреждения.

— Ничего страшного. — Чи поднялась вслед за ним. — Тебе стоит пойти домой и отдохнуть. У тебя усталый вид.

— Сперва загляну к матери Мияко. Вдруг она знает, где ее дочь была все это время?

«Нет, нет, только не к матери Мияко. Ей сейчас не до твоих расспросов!»

— Зачем так на этом зацикливаться? — спросила Чи, провожая Рюсэя до двери. — Даже если побываешь на месте ее гибели, ты не выяснишь ровным счетом ничего.

— Я все–таки попробую. Это моя единственная зацепка, — отозвался Рюсэй. — Ну, пока! Привет Тоши!

Чи наблюдала, как Рюсэй обувается. Она ему, конечно, сочувствовала, но и Мияко предать не могла: обещание следовало выполнить. Но хотела ли Мияко сохранить тайну? Она же написала Рюсэю письмо. Вдруг Чи неправильно поняла последнюю волю подруги?

— Кицуяма, — наконец произнесла она, хотя язык в буквальном смысле не поворачивался.

— Кицуяма? — повторил Рюсэй, поднимая голову.

— Это крошечная горная деревушка, — ответила Чи и стиснула зубы от досады. — Собираешься туда поехать?

— Да, — ответил Рюсэй после секундной паузы, — при первой возможности поеду в ту деревню и останусь там на пару дней. Мияко писала, что помогает местной клинике. Я тоже попробую устроиться туда волонтером.

Рюсэй и Чи уставились друг на друга.

— Чи, — прервал молчание Рюсэй, — поехали со мной в Кицуяму! Если хочешь, Тоши возьми.

Глаза Рюсэя горели искренней мольбой, и Чи вздохнула.

— Ты ничего там не найдешь, — проговорила она. — Ехать не стоит.

Рюсэй надел рюкзак:

— Я должен сделать все, что в моих силах.

Чи молчала: контраргументы закончились. Пожалуй, поехать в Кицуяму все–таки стоит — она проследит за Рюсэем и удержит его от непоправимых поступков.

— Ладно, я поеду с тобой, — наконец проговорила Чи.