опять идти, если там узэ ходили? – Короток покосился в сторону, где остался лежать ограбленный им торгаш, - Не, луцсе поиссем другой путь. Оно так всяко интереснее.

Глава 7. Остров мертвецов.

Неспешное течение реки само несло плот к морю. Парням оставалось бездействовать в относительной сухости под навесом из пальмовых листьев. Впрочем, иногда неспособному молчать Акиму удавалось втянуть друзей в разговор. Вот и на этот раз он приставал к Васе, выспрашивая подробности его странного сна, и умудрился расшевелить в нем интерес.

- Ты знаешь, Вась, - говорил он вдохновенно, - Я уже упоминал, что ни один из известных мне людей, помнящих предыдущее воплощение на Старшей Сестре, не имеет памяти о том, как он там умер.

- Да было дело, - подтвердил Вася, - Я сам тебя об этом спрашивал.

- Ага. Но я умолчал об одной вещи, которая может иметь к этому отношение.

- Что еще за вещь?

- Зависит от того, как ты ответишь на один вопрос, - таинственно поведал Аким.

- Какой еще вопрос?

- А скажи-ка, Вась, - Аким заговорил так вкрадчиво, что Вася подобрался даже, - Ты помнишь год своей смерти на Старшей Сестре? Но только год пока назови.

Вася назвал год.

- А месяц?

- Декабрь, - с уверенностью ответил Вася.

- Погоди, - Аким поднял ладони, показывая, чтоб не вздумал продолжить, - Дату пока не называй.

Аким разровнял в потухшем глиняном очаге серый пепел, и прикрыв его курткой что-то начертил пальцем.

- Вот теперь называй число.

- Семнадцатое декабря.

С видом балаганного ловкача Аким убрал куртку. Вася с Макаром в едином порыве подались к очагу. В пепле было выведено число семнадцать.

- И что это значит? – распрямляясь, озадаченно спросил Вася.

- А то и значит. Семнадцатое декабря означенного года. Последний день, который все мы помним.

- Ну. А что было в тот день?

- Да в том-то и дело. Самый обычный день. Вот могу, к примеру, за себя сказать. Отработал смену. Выгулял животинку…

- Кого?

- Ну с собакой погулял. Проводил до дома одну знакомую собачницу. Вернулся к себе, поужинал. Новости посмотрел и спать лег.

- А потом?

- А все. В том все и дело. Не было никакого «потом». Восемнадцатого числа никто не помнит.

- Странно.

- Еще бы не странно, - хмыкнул Аким, - Для всех «помнящих» это самая большая загадка.

- А предположения имеются?

- Имеются, как без них. Целая телега предположений, достоверных сведений – ноль.

- Ну дела-а, - протянул Макар и поднялся, чтоб размяться, - О, парни, а дождь кончился.

Вася и Аким тоже выглянули из-под навеса.

- Ох. Морока нифрильная, - радостно запричитал Аким, - Так не только дождь, братцы, не только дождь. Считай и река тоже кончилась.

Их плот выносило в широкое устье, переходящее в бескрайнюю бирюзовую гладь.

- Что делать будем? – деловито спросил Макар, прохаживаясь по плоту. Он сильно засиделся в бездействии, ему почти невтерпеж хотелось себя занять чем-то помимо разговоров.

- Аким, сможешь на той копейке сделать приказ приближающей линзы? – принимать решение Вася не спешил.

Аким достал, взятую с Кабарры копейку, и пошептал приказ. Монета оказалась слишком мала. Получившаяся линза не столько приближала, сколько искажала изображение.

- Да ну ее, эту копейку, - весело крикнул Макар, - Я и так остров вижу. Не так уж он и далеко.

Вася и Аким поднялись на ноги и вгляделись, куда указывал Макар.

- Точно. Берег там, - подтвердил Аким, - Доберемся, без вопросов. Надо только наш косой парус поставить. А ежели что, веслами подгребем. Прав Макарка. Не так уж тут и далеко.

Друзья с воодушевлением принялись за работу. Ближе к носу плота установили мачту, на которую пошла одна из жердей, некогда поддерживавших их навес на берегу реки. Копье приспособили под горизонтальную планку, Аким, раздуваясь от важности называл его гиком, к нему прикрепили нижнюю часть треугольного паруса. Сам парус Аким пошил из вещей, снятых с надсмотрщиков. Выглядел он довольно забавно, тем не менее с задачей своей худо-бедно справлялся. Парус раздуло ветром, плот ощутимо прибавил ходу.

Для придания плоту лучшей мореходности навес из пальмовых листьев пришлось разобрать, тем более, что дождь кончился и небо прояснилось. Аким сидел у руля с видом бывалого «морского волка». Вася с Макаром, не в силах сидеть без дела, взялись за весла. Далекий берег, не так чтоб на глазах, но постепенно приближался.

- До вечера доберемся, - приговаривал Аким, прикладывая ладошку козырьком ко лбу и всматриваясь вдаль.

И действительно, солнце еще только клонилось к горизонту, когда они смогли отчетливо рассмотреть окруженный пальмами пляж желанного берега.

- Акима, правь левее, - попросил Макар с легкой тревогой, не то нас мимо острова пронесет.

- Так я, братцы, и так уж руль до упора вывернул. Левее не получается у меня.

Их лоскутный, пошитый кое-как парус, уже просвечивал множеством прорех, каждый порыв ветра расширял их еще больше. Вася с Макаром заработали веслами в полную силу. Помогало это плохо. Их явно уносило в сторону от острова каким-то течением.

- Придется вплавь добираться, - Макар тяжело дышал, отчаянно работая веслом, - Мы отдаляемся от острова.

Парни согласились. И сам плот, и все что добыли таким тяжким трудом приходилось бросать. Аким только прихватил увязанную в пучок охапку тростника, чтобы держаться за нее как за поплавок, и они спрыгнули в воду. Этот рывок до острова дался им очень тяжело. Пришлось избавиться даже от намокшей в воде и оттого сильно отяжелевшей обуви и кожаной одежды.

В итоге они выбрались на берег не на той стороне острова, которую видели с реки, а с противоположной, сделав из-за течения вокруг острова основательный крюк. Когда их ноги коснулись суши, на небе сияли звезды, а парни были вымотаны до предела. Повалились на теплый песок и уснули как убитые, впервые за несколько недель не выставив дозора.

Однако обошлось. Проснулись уже при ярком свете дня, силы полностью восстановились, только пить хотелось почти нестерпимо, а морскую воду не попьешь. Вася неодобрительно оглядел своих друзей. Босые, в одном исподнем, как в таком виде отправляться в глубь острова?

- Надо воду найти, - горло будто спеклось, язык еле ворочался, - Но сначала, хоть какое-то подобие оружия: камни, палки, что угодно.

Они прошлись немного вдоль берега. Нагретый солнцем