Если верить Люси — а Рей полагала, что та заслуживает доверия, — самая глубокая грязь в Глори залегала отнюдь не на берегах реки.

Люси была только рада посудачить о Далласе Келхауне. Незначительное замечание, вскользь брошенное Рей, придало мечтательное выражение увеличенным стеклами очков глазам Люси. Ах этот Даллас! Такой красивый! Сдержанный, но глубокий — если Рей понимает, что Люси имеет в виду. Рассказать о нем? Ну, если бы Люси любила посплетничать, у Рей бы рот не закрывался от изумления.

В ближайшем будущем Рей собиралась повторить визит к Люси, но прежде хотела подумать. Предпринимать какие-либо шаги, не взвесив все хорошенько, было слишком опасно.

Джон, точнее Уоррен — Рей больше не сомневалась, кем он был на самом деле, — никогда бы ее не обидел. Она поспешно моргнула. Дождь? Слезы? Какая разница, от чего мокнет лицо! Она не станет оплакивать то, что невозможно изменить, и точка.

Джон стремился к душевному покою, который нашел в их маленькой семье. Он никогда этого не скрывал, а Рей не требовала от него больше, чем он давал. Они виделись не слишком часто, но он всегда был более чем добр к ним с Джинни. А когда понял, что не вернется, постарался их обеспечить. И весьма основательно.

Вот почему она не покинет этот город, пока не сделает того, что считает своим долгом.

Когда Джон Уоррен — отправил ей письмо и деньги, он знал, что ему что-то угрожает.

Уже не в первый раз за последнее время Рей затошнило, сердце ее глухо забилось. Уоррен Нейл узнал о чем-то, что препятствовало его возвращению в Деклайн, и вскоре погиб в авиакатастрофе. Рей не хотела думать о том, что поневоле приходило в голову, но вопросы оставались. Она не имела понятия, как можно сознательно подстроить крушение самолета. С чего начать, как подступиться к этой головоломке?

Джон был пилотом! Тихий, скромный Джон, который сидел перед телевизором, не желая выходить из дома в Деклайне, летал на спортивных самолетах просто так, забавы ради. Рей покачала головой.

Ее задача состоит в том, чтобы разобраться с обвинениями Далласа Келхауна, освободиться от него раз и навсегда и выяснить, действительно ли смерть Уоррена Нейла стала результатом несчастного случая. А также попытаться понять, что заставило его жить под чужим именем.

Кто был заинтересован в смерти Уоррена, причем настолько, чтобы убить его?

Но ведь она не детектив. Может, ей лучше упаковать вещички, сесть в джип, прихватить Джинни и исчезнуть?

Единственное, чем она пока располагает, — это список имен. Имен неизвестных ей людей, так или иначе связанных с Джоном в его жизни в качестве Уоррена Нейла.

Да, жуткая история, и она влипла в нее по самые уши. Она, которая делала все возможное, чтобы они с Джинни могли прилично жить, пока какой-то тип, громадный и зловещий, не избрал ее своей жертвой.

Катись оно все к дьяволу! Она имеет столько же прав на свой дом, как и он — на свой! Она же не претендует на его дом или на что-либо другое, принадлежащее ему.

На противоположном берегу реки располагался Свит-Бей, обширное и живописное поместье Келхаунов. С каждым днем любопытство Рей возрастало. Ей хотелось увидеть дом, посмотреть на Фенси Ли и ее мать, мать Далласа. Эва Келхаун происходила из старинной семьи лесопромышленников. Богатой? Слово «богатство» и приблизительно не отражало финансового положения семьи Эвы Давенпорт к моменту заключения ее брака с Бифом Келхауном.

Рей задавалась вопросом: как бы сложились их отношения с Далласом, не будь он так уверен, что она украла деньги у его семьи? Как бы он обращался с женщиной, с которой хотел быть как с женщиной?

Впрочем, ей все равно.

Рей задержала взгляд на лодке. Прошлепав к ней по грязи, она просунула пальцы под край борта и потянула вверх. Тяжело, но вполне возможно. Поднажав, она приподняла лодку выше, пока не смогла подставить под нее колено. Затем вскинула ее на плечо и, набрав в грудь воздуха, оттолкнула от себя, одновременно отскочив назад, чтобы не удариться, когда лодка, перевернувшись, приземлилась.

Отлично. Рей вытерла руки о свои джинсовые шорты, покосившись на заляпанные грязью бедра. Ладно, она только переправится через эту ленивую речушку, проберется между деревьями и посмотрит одним глазком на драгоценный дом Келхаунов, которым они так гордятся.

Никто не смел шантажировать Далласа Келхауна, не рискуя обнаружить, что совершил величайшую ошибку в своей жизни.

С одной стороны, он пребывал в бешенстве, что Рей (он все еще не знал ее настоящего имени) возомнила, будто может выжать что-нибудь еще из гнусного трюка, который провернула вместе с Уорреном. С другой стороны, он не мог не восхищаться ее дерзостью.

Что ж, тем хуже для нее. Очень жаль, что она так и не усвоила простую истину: теперь за рулем он, а ей надлежит следовать в фарватере. В таком городе, как Глори, нельзя долго скрываться, вынюхивая. До нее никак не дойдет, что в Глори Келхауны и все, кто чего-нибудь стоит, держатся заодно, когда дело касается чужаков, особенно задающих вопросы о столпах общества.

— Леди не понимает, что играет с огнем, — сообщил он Волку. Черный Лабрадор, расположившийся на своем обычном месте на пассажирском сиденье, ткнулся носом ему в ухо. — Зубы, псина, покажи ей все зубы. И никаких улыбочек. Злобный оскал — вот что от тебя требуется. Ты ненавидишь женщин, не забыл?

Волк положил громадную голову на плечо Далласу и вздохнул. Собака часто вздыхала, добродушно скалила зубы и не выносила представительниц слабого пола. Фенси как-то пригрозила, что пристрелит пса, если он посмеет приблизиться к ней. В последний раз, когда это случилось, она оказалась загнанной в угол, где провела в диком страхе пятнадцать минут, прежде чем появился Даллас.

Участок Паркеров. Он и не подозревал, что коттедж у реки сдается.

Да, подходящий денек, чтобы нанести удар. Фенси приставала к нему, требуя денег. Мать требовала денег. С редким единодушием они настаивали, чтобы Даллас разгреб хаос в делах, оставшийся после Уоррена. Фенси злилась, что задерживается выплата страховки и никто не занимается завещанием Уоррена. Эва считала необходимым устроить шикарный прием, чтобы продемонстрировать всем и каждому, что любые разговоры о финансовых затруднениях Келхаунов — не более чем шутка.

Даллас дошел до того, что чуть не сообщил родным, насколько серьезна борьба, которую он ведет за спасение собственности Келхаунов.

В наступающих сумерках было особенно плохо видно из-за поднимающегося над дорогой пара. Даллас включил фары, выхватив из мрака струи дождя и утопавшие в воде окрестности. Он не раз ездил по этой дороге и хорошо ее знал.

Паркеры не принадлежали к старому Глори. Приехав в город, они приобрели семейный дом Вертеров, прожили там несколько лет, а затем перебрались в Калифорнию. Поговаривали, что они запрашивают за коттедж и участок такую сумму, что никогда ничего не продадут. Так как действовали они конфиденциально, Даллас не смог узнать назначенную цену у своего агента по недвижимости.