вперед, коснувшись пальцем моих губ, — раньше надо было думать, когда целовал меня. Теперь уже поздно, одной больше проблемой, одной меньше… — пожала Ольга плечами. — Я позабочусь о мальчике.

— А обо мне? — насупившись, хмыкнул я в ответ.

— Мне кажется, у меня и выбора-то уж нет, — погладив ладошкой мою щеку, подмигнула Оля, — ты главное поправляйся и ни о чем не думай.

— А может я хочу думать. О тебе, — на выдохе, произнес, пожирая ее взглядом. — Оль, мне б домой, — попытавшись привстать, зашипел я от боли, что пронеслась стрелой вдоль позвоночника.

Ольга тут же вскочила со своего места, заботливо подложив подушку мне под спину. В положении сидя, беседовать с ней было гораздо удобнее, по крайней мере, теперь-то я мог хотя бы обнять женщину, по которой успел соскучиться за сутки и, которой был благодарен.

Оля прижалась к моему плечу, а я, наплевав на все, коснулся ее подбородка рукой, приподнял его и поцеловал ее. Боже, как же мне мало этой женщины, она была моим наркотиком, плохой привычкой, моим сумасшествием. Я не мог ей насытиться, едва ли не выпивая ее до дна. Оля попыталась отстраниться, разорваться поцелуй, но я только шептал в губы ей какую-то бессвязную чушь.

— Тимка может прийти, — обдавая меня жарким дыханием, промолвила она.

— Он выгреб все деньги, там не на одну шоколадку хватит, — не желая опускать ее, пробубнил в ответ.

— А если врачи…

— Оля, ты трусишка, — прикусив ее нижнюю губу, хмыкнул я.

— А ты симулянт, Кузьмин, — фыркнула она, чмокнув меня в нос. — Двигаться ему больно, а целоваться, значит, нет.

Я только улыбнулся, подумав, что может не все так и гадко в моей жизни. По крайней мере, светлое пятно в ней было. Ольга была маяком, звездой путеводной, мне хотелось тянуться к ней, идти следом.

— Эй, спортсмен, — знакомый голос заставил переключить внимание с Оли и посмотреть на дверь.

В проеме стоял Сергеев. В белом халате, накинутом на плечи, он выглядел пугающе. Оля слегка дернулась, но я поймал ее локоть, не позволив разорвать эту тоненькую нить, что была между нами.

— Привет, — мученическим тоном произнес в знак приветствия.

Сергеев прошел в палату, взглянул с интересом на Олю, кивнул ей, она только смущенно улыбнулась.

— Это Даниил, мой друг, а это Оля.

— Здравствуйте, — произнесла она, взглянув из-под длинных ресниц на майора. — Я, наверное, пойду, гляну, куда запропастился Тимофей, — произнеся эти слова, она шустро поднялась со своего места и исчезла в больничном коридоре.

— Значит, Оля, — проводив ее взглядом, засунул Сергеев руки в карманы брюк, — дай-ка, я угадаю, как у твоей Оли фамилия. Не Андреева ли случайно?!

— Ты заделался в оракулы? — вскинул я бровь, цокнув языком.

— Возможно, а вот ты, кажется, решил примкнуть к идиотам, Кузьмин, — покачал Даниил головой. — Иначе я никак не перестану удивляться, какого хрена ты связался с этой женщиной. Из всех баб города… — обхватил Даниил свои виски, шипя подобно змее, — это ж надо было выбрать именно эту.

— А что не так? — никак не мог понять я, к чему клонит мой друг. — Да, она замужем, но это пока…

— Ты себя слышишь, Артем? Она замужем, — Даниил взглянул на дверь и наклонился ко мне, чтобы прорычать зло: — Ты, прежде чем голову терять, узнал бы сначала, кто числится у нее в родственниках.

Я смотрел в уставшие глаза друга и не желал ничего знать. Да плевать мне кто приходится ей родней, хоть высшие мира сего. Быть-то я мечтал с этой женщиной и ни с кем иным. Правда, кажется, Сергеев думал иначе. Он пытливо рассматривал мою физиономию, словно пытался прочесть то, о чем я молчал. Безуспешно. Я только челюсти сцепил, погрузившись в собственные мысли. Действительно, ничто не имело значения, кроме Ольги, моих чувств к ней и ее счастливых глаз. Я жизни не представлял без нее, не хотел даже пытаться, и стоило лишь войти ей обратно в палату, как я нацепил фальшивую маску. Даниил резко выпрямился, только головой кивнул, давая знак, что ему это все не по душе.

— Тим, а не много ли тебе будет? — нахмурил я брови, заметив, что из кармана кофты у сына торчат обертки от сладостей.

— Все под контролем, — ласково произнесла Оля, погладив Тимофея по голове, и было в этом жесте что-то до боли родное. Будто мама с сыном.

Ее плавные движения, теплый взгляд, спокойная улыбка заставляли меня дышать чаще. Я пытался насытиться кислородом, заполняя легкие до отказа, но мне все равно было мало. Отчаянный страх в один миг поселился где-то внутри, страх, что это все иллюзия, такая жестокая, лживая.

Сергеев покосился на Тимофея, кашлянул в кулак и кивков подозвал Олю ближе. Она сделала робкие шаги и присела рядом с моей постелью. Я тут же сгреб ее холодные руки в свои ладони, словно этот жест мог защитить ее от агрессивного внешнего мира.

— Я, конечно, тоже не святой, — начал Даниил, воспользовавшись тем, что Тимка сквозь окно рассматривал улицу и уминал конфеты, — но вы представляете, впрочем, — махнул он рукой. — С этим разговор вести бесполезно, знаю, каким он может быть упрямым. Но, Ольга. Петровна, кажется?!

Оля кивнула, устремив на Сергеева перепуганный взгляд. Ее плечи дрожали, а я ничего сделать не мог, даже обнять не способен был по-человечески, ненавидел себя за это, но изо всех сил старался, чтобы Даниил не примерял роль асфальтоукладчика.

— Можно просто Оля, — тихо произнесла она, мазнув по нему взглядом.

— Оля, — выдохнул Сергеев, — пожалуй, я не буду пугать Вас, задам только один вопрос: где Вы находились сегодня ночью?

У меня ком застрял в горле от его вопроса. К чему он ведет и на что намекает?! И почему именно Оле, что он узнал, черт возьми?!

— Молчи, — повысил он голос, посмотрел сурово в мою сторону. — Меня интересует, что скажет твоя подруга.

Оля потерла переносицу, потупив взор, а потом кротко произнесла:

— Я была с Тимофеем, ночевала у Артема Леонидовича в квартире.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Даниил, наверное, ожидал он чего-то подобного, но ответ Ольги, по крайней мере, его удовлетворил.

Он не удивился, не округлил глаза, да вообще ни одна эмоция не читалась на его лице. Оно напоминало больше бетонную стену, непроницаемая маска профессионала.

— Оля, а Ваш муж в курсе?

— Прекрати, — прошипел я, желая, чтобы мой товарищ попытался хотя бы что-то объяснить.

— Не вмешивайся, — буркнул он, взглянув на меня зло.

— Нет, он не в курсе. Я не звонила ему и утром не появилась дома. Он тоже не давал