их следит, и он их наговорит, чтобы они тебе, княжеству Литовскому, служили, ибо если в земли их потянешься, тогда их самых из плена освободишь и, землю испортив, пользы никакой из этого себе но сделаешь.

Так тогда Казимир и поступил согласно совету Гаштолта.

А когда Контовт к войску жмудскому приехал, то сперва послушного себе Довмонта, которого жмудины себе за старосту избрали, наговорил, дабы Казимиру служил, так как Михайло, сын Зигмунтов, удрал в Мазовше. Затем жмудины, все это позволив, приехали к Казимиру в Ковно, и там ему присягнули. Сделали они это, когда Казимир им тоже присягнул законы и свободы сохранять, и Контовта им назначил старостой. Еще в течение трехлет, взяв староство жмудское от Контовта, дал [275v] его Кежгайлу по старому. Таким образом распри вредные внутренние погасил, которых господа литовские в то время опасаясь и великого ущерба избегая, должны были Казимира королевича, вопреки воле Владислава, польского и венгерского короля, и вопреки записям о союзе с поляками, на княжество Литовское избрать.

В этом жегоду Казими р через послов своих, Радзивилла, маршала, и Кежгайла призывал брата, короля Владислава, дабы эти дела и уступки литовские подтвердил. Ничего не выпросил и более возмутил Владислава, когда Казимир у князя Михала Зигмунтовича из всей его вотчины выгнал и Бельск, Мельник и Дрогичин со всеми волостями у Болеслава, князя мазовецкого, отобрал, а эти замки Ягелло от Литвы подарил деду Болеслава. А когда у него Витолт же взял и к княжеству Литовскому вернул вновь, то Болеслав, как выше сказано, после смерти Зигмунта, под угрозой литовской пребывая, князем Ношутой предоставленными замками овладел.

В Парчеве господа польские с литовскими съезд имели, где долго и напрасно о согласии между Казимиром Великим Литовским и Болеславом мазовецким, князьями, а также Михалом Зигмунтовичем говорили, ибо тогда Литва условий не принимала. Так и разъехались, не сделав ничего.

О войне Казимира с московским [князем] из-за Кишки Станислава и о фамилии Зеновичей

Князь московский, в литовской [земле] имея несогласие

Мыслил времени не тратить по предоставленному случаю

С царем казанским войска московские собрав,

Сам их в вяземские волости привел

Марсом неприветливым городки дымятся

И что подвернулось, палил, сек, разорял.

Но Казимир со своей Литвой сразу же войска строил,

Мощь мощью отпереть смело готовился.

Кишке Станиславу поручил люд под дело

В котором результаты рыцарских искусств почти что светились

Сам Казимир в Смоленске конца ожидал битвы

И Кишка войска из Руси построил и из Литвы.

Гетман почти весь дарами украшенный

Когда на себя кирас надел в полосы позолоченные

Истый Гектор; шлемом же когда покрыл голову,

Сказал бы, что это собственно есть племя Аякса.

Этот, гоня московского князя в его стороны

Круша и паля волости вширь, вдоль без защиты

Козе[Is]к, Верею, Можайск, Калугу, отбил.

Замки прибрал московские, заставы погромил.

Девять дней смело княжества унижал московские

И возвращался с добычей в стороны литовские. [275v]

Видит гетман Кишка, что его войско гонит

Московское, в пятнадцать тысяч вооруженных коней.

Имел с собой Зеновича, имел тоже Радзивилла,

Гедройцев, Пацев и солдат много,

Сразу же с ними в совет вступил, удрать ли

С пленом, либо их мужественно к битве подождать.

Все крикнули: «Бить! бить, неприятеля!»

И уже без гетмана так встретиться хотели

Но Кишка порядочно их на семь рот построил,

И засаду побочную с пяти сторон приготовил

И Москва, веря надменно в свой перевес,

Прискакала огромными силами, наши же по смелости

Врожденной отпираются.

Крик, гул отовсюду страшный

И Феб уже направлял в море воз ясный

После этого с засад хитрых три роты выпали

Которые так под Москву тихо подкрались

Что их сразу же разорвали наши в тыл и в чело,

Сеча их, и Марс кость давал им весело.

В близкий лес мыслят удирать, увидев хитрость

Но и там попали в лесу на хитрейшую засаду.

Что их уже со всех сторон окружили наши

Звучат от гулов взгорья, звучат крикливо леса.

Полные поля и пашни полны дороги трупов,

Литва с Кишкой набрали из них различной добычи.

Кроме оружия и одежд, пленных большое число рядом гнали

Казимиру в Смоленске все показали. [276]

Казимир с Литвой потом благородно победу праздновал

Кишку и Зеновича щедро наградил,

Зеновича, которого из сербских был деспотов

Предок, в Литву пришел из волошских земель.

Имел имя греческое Зено, и Братошевичем

Дом называемо, ибо сербских был деспотов наследником.

Деспотов, которые туркам мужественно сопротивлялись

Когда их в их[103] и сербских княжествах наезжали.

Но их потом победили свирепые язычники

Когда бились вместе сами христиане.

И при этом Фесалонику взял с гетольским государством

Амурат[104] сербов разорял тоже обычным тиранством.

Сербский деспот, уходя от его суровой войны

Дал ему дочь в брак и дань довольно щедрую.

Но на этом тиран не прекратил, взял у него Свидеров вдруг.

Сыновей его, шуринов своих, ослепил даже.

Так всю землю сербскую засел в жестокости

Ежи, деспот[105], даже удрал в Венгрию от грусти.

Там Ягеллович его приютил, Владислав,

И об этом будет ниже сразу же более широкий разговор.

И волохам не стало на государство наследника

И послали по Зенну сразу же Братошевича.

Который был внук деспотов, изСербии изгнанный.

Этот был на господарство волошское избран.

И правил ими несколько лет, и честь Владиславу

Давал, Короне Польской служа законно. [276v]

Затем, как есть обычай у волохов старых

Менять каждый день, каждый год новых хозяев

Сразу же против Зены с Дракулой[106] прекратили,

Из Сучавы его изгнав, ему престол дали.

Зено, уже вгодах старых, собрал сокровища все

С женой своей презрел этот люд с воеводством мерзкий.

Зная, что [z] охраной Литвы со своими

В регалиях и в золоте, с сокровищами великими.

В Вильне Казимиру бил челом с уклона

Прося, дабы его защитил своих крыльев обороной.

И Казимир его принял и