Молодой аристократ никак не мог перестать возиться с широким синим галстуком. Присобирал и выверял складки, то вытаскивал, то заправлял обратно под шелковую рубашку всякий раз, когда замечал свое отражение в оконной створке. Поскольку он не мог перестать расхаживать по каюте – которую капитан провинциального воздушного корабля оптимистично окрестил «Покоями маркиза», – отражение появлялось с безумной регулярностью. И с проклятым галстуком вечно было что-то не так.

Истина заключалась в том, что девушка испортила всю поездку. Он был начинающим орнитологом, и эту трехдневную экспедицию организовал его отец, влиятельный казначей Пелфии, с целью упрочить положение сына в этой области. Молодой аристократ должен был определять и записывать прохождение перелетных птиц, в особенности осоеда. Но вместо этого служанка, которая приносила завтрак, чай и ужин, околдовала его. Расписание, согласно которому она приходила и уходила, едва оставляло ему время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем чаровница появлялась опять, распаляя желание в ущерб научным исследованиям.

Он таких женщин раньше не видел. Темнокожая, как кофейное зерно, и с большим ртом. У ее фигуры были такие экстравагантные изгибы, на фоне которых любая девушка из Пелфии возбуждала столько же чувств, сколько и метла.

Она, очевидно, не была им так увлечена. Она не ответила ни на одно его игривое замечание. Он сперва пытался поразить ее познаниями в орнитологии, но она лишь закатила глаза, продемонстрировав белки без единого пятнышка, и ответила, дескать, «в курицах ничего не смыслю». Он показал ей свои научные приспособления – полевой бинокль, телескопы и кронциркуль, которым собирался измерять череп и клюв осоеда, если посчастливится раздобыть таковые, – но эти прекрасные инструменты удивили ее не больше каких-нибудь ложек.

Неудачи не отрезвили его, как холодный душ, но лишь разожгли похоть. Будь это его собственный корабль или отцовское судно, а не зафрахтованный шлюп, он бы смело поразил ее глубиной своих чувств. Но у нее, кажется, были родственники среди команды, и он не в том положении, чтобы начинать рискованное агрессивное ухаживание. У него не было выбора, кроме как добиваться ее расположения. Но как?

До чаепития оставалось две минуты. Он должен что-то сказать. О погоде? Слишком банально. О его родословной? Слишком внушительно. О ее родословной? Слишком уныло. Что тогда?

Он развеял свое беспокойство, сорвав галстук и повязав заново. Он как раз придавал фестончатому краю безупречное расположение, когда его взгляд привлекло нечто за оконным стеклом. В некотором отдалении два корабля, маленький и большой, как будто спаривались. Он тотчас же узнал главное судно: «Арарат», флагман армады Комиссара. Комиссар Купален служил Пеллам, разумеется; из чего вытекало, что этот корабль в каком-то смысле на службе его отца, то есть в некотором роде под командованием самого молодого орнитолога. Ну, так он решил для себя.

Юноша распахнул окно и взглянул на два корабля в бинокль. Его шлюп летел низко, потому что в высоких течениях похолодало, и ему это не понравилось. Как хорошо, что он потребовал принять меры! Теперь у него прекрасный вид на воздушное представление.

Было очевидно, что «Арарат» подстерег судно – вероятно, пиратское, – которое безгранично уступало ему по силе, и теперь собирался взять его на абордаж. К кораблю уже тянулась дюжина тросов, и элегантные агенты в опрятных темно-синих мундирах спускались со всех сторон. На пиратском корабле не хватало людей: орнитолог насчитал всего четверых. В бинокль они выглядели маленькими, как фигурки из музыкальной шкатулки. Из дула игрушечного пистолетика вырвалось облачко дыма, и агент, спускающийся по тросу, свалился и упал, хватаясь за грудь.

Молодой орнитолог взволнованно оторвался от бинокля.

– Комиссар поймал банду, полную сил. Как весело.

Над его дверью звякнул колокольчик, и он крикнул, позабыв, кто стоит за порогом:

– Да-да, входите!

Вошла миловидная горничная с серебряным подносом в руках и направилась к столу.

– О, оставь это! Оставь и иди сюда, – возбуждено сказал орнитолог, вновь прилипая к биноклю. – Один мой военный корабль захватил пиратское корыто!

Пока команда «Каменного облака» пыталась перезарядить древнее огнестрельное оружие, агенты спускались на палубу по веревкам. Адам засыпал черный порох в дуло мушкета, когда позади него на квартердеке что-то стукнуло – появился агент с аккуратной бородкой. Адам швырнул кисет с порохом в противника, пока тот вытаскивал саблю. Порошок влетел агенту в лицо, тот вздрогнул и чихнул. Его клинок со звоном упал на палубу. Адам пнул ослепшего врага каблуком, и тот кувыркнулся через балюстраду.

Адам повернулся и увидел, как другой агент запрыгивает на главную палубу. Волета висела среди такелажа, зацепившись коленями. Она сражалась с ржавым пистолетом, который сломался, прежде чем ей удалось выстрелить. Ударник отвалился от пороховой полки. Она собиралась его снова прикрепить, пусть даже порох и сыпался наружу. Агент прицелился в Волету из нового пистолета, отслеживая ее рассеянное покачивание рукой.

Недолго думая, Адам схватил валяющуюся на палубе саблю, вскочил на рулевую консоль и прыгнул с квартердека.

Эдит отбросила разряженное кремневое ружье и подсчитала выживших из первой волны агентов: всего пять. Она знала, что топка будет первой целью абордажной команды, которая захочет покалечить корабль, поэтому расположилась перед нею и вытащила саблю. Трое мужчин бросились к ней, их клинки образовали трезубец. Она отвела первый и прокрутила его вокруг своего плеча. Второй клинок схватила перчаткой, испускающей пар, и переломила на трех четвертях от острия. Третий зубец атаки она едва успела отразить этим же обломком.

Нападение сорвалось, агенты отпрянули.

Эдит бросила стальной обломок в человека, которому он принадлежал, и агент рефлекторно попытался поймать летящий предмет. Кусок полированной стали пронзил его ладонь и воткнулся в шею, хлынула кровь.

Когда агент упал, его соратники обернулись и обнаружили, что вскоре та же участь постигнет и их.

– Видишь, «Арарат», большой черный корабль под красивыми золотыми знаменами, прижал маленькое судно. Оно не может опуститься еще ниже, потому что разобьется о землю, и оно слишком маленькое, чтобы поднять дредноут, – объяснял молодой орнитолог горничной, которая таращилась в бинокль с открытым ртом. Наконец-то он обнаружил нечто, достойное ее внимания. – Поэтому у них всего два варианта: уступить или сопротивляться и погибнуть.

– Кто они такие?

– Пираты, разумеется.

– Откуда вам знать?

– Потому что их преследует мой Комиссар, потому что они бегут и потому что они сопротивляются. Пираты довольно глупы. – Он взглянул в подзорную трубу, а потом незаметно переместился за спину горничной, которая перегнулась через подоконник.

Она его словно и не замечала. Он почувствовал себя уязвленным из-за такого безразличия к близости тел, но вряд ли ее можно было винить. Сцена была захватывающей.