Мы с Лаурой сразу понравились друг другу.Сегодня мы с ней остались только вдвоем из всей той маленькой группы и сделалинеплохую карьеру в нашей профессии. Мы продолжаем встречаться и по работе, ипросто ради удовольствия видеть друг друга. Лаура стала очень дорогой девицей иработает уже только на себя. Ну, а о моих успехах вы уже знаете.

Наконец, приехали двенадцать довольно молодыхлюдей. Все уже слегка навеселе, все, как один, одеты в строгие костюмы, пригалстуках. Филипп принял их, помог раздеться, а Синта проводила в бар. Они ещенемного выпили и познакомились с нами.

Каждый из них захотел на этот раз иметь по дведевушки сразу или поочередно. Словом, все было прекрасно. Кстати, в эту ночьработа великолепно сочеталась с удовольствием.

Все получили то, что хотели. Синтапрохаживалась по дому, записывая имена занимавших зеленую, голубую или розовуюкомнаты вместе с партнерами.

Часам к трем утра, когда все уже оделись ипили кофе в салоне первого этажа, Мадлен решила развлечь всех особым зрелищем вкачестве премии за чудесно проведенный вечер.

Она сразу поняла, что мы с Лаурой прекраснопонимаем друг друга и любим нашу работу, и попросила нас показать гостям сценкус лесбийской любовью.

Я бы с удовольствием воспользоваласьвозможностью немножко позаниматься любовью с Лаурой, но у меня никогда еще небыло половых связей с чернокожими, а мое пребывание в Южной Африке заставляломеня смотреть на такие вещи негативно.

У Лауры таких комплексов не было, и когда онаразделась, продемонстрировав всем прекрасное, влекущее тело, великолепную грудьс сосками, похожими на наперстки, я сразу решила, что она будет моей первойчерной любовницей.

Мы залезли с ней на стол, и я начала нежно имедленно целовать ее, лаская лицо, плечи, постепенно спускаясь все ниже, допупка, потом до великолепного подтянутого живота, чтобы наконец добраться до еерозового полового органа, скрытого густыми волосами.

Гости и девицы стали понемногу возбуждаться ивскоре опять разделись. Галстуки, рубашки, трусы летели в разные стороны. Однимужчины начали онанировать, другие сразу же полезли на девиц. Сама Мадлен былатак возбуждена, что тоже разделась. Должна вам сказать, что для сорокалетнейженщины у нее было великолепное тело, а ее большая грудь оставалась крепкой иокруглой – впрочем, я думаю, это от уколов силикона. Она тоже забралась на столи выбрала себе партнера.

Потом я узнала, что если Мадлен хочеткакого-нибудь мужчину, а тот не отвечает ей взаимностью, она страшно злится, иот этого страдают все окружающие. Слава Богу, на сей раз никакого скандала непроизошло, и все кончилось общей свалкой, в которой Синта, перебегая от пары кпаре, только и успевала записывать, кто и с кем сколько раз кончил.

Этот маленький спектакль принес и дому, идевушкам большой доход, а Мадлен осталась очень довольна мною как главнойактрисой финала того вечера. Перед моим уходом она предложила мне постояннуюработу у нее. В то же время я встретила и Жоржетту Аркурт, заведение которойрасполагалось в одном из домов на Йорк Авеню. Правда, я очень быстро узнала,что не так-то просто перейти из одного дома в другой, и если уж ты хорошоработаешь у одной «мадам», то ты у нее и останешься.

Заведение Мадлен нравилось мне больше, так какбыло куда импозантнее, имело устойчивую, хорошую репутацию и более изысканнуюклиентуру.

Жоржетта не отличалась такой надежностью, всевремя куда-то переезжала, и потому в ее салоне всегда стояли сундуки ипостоянно был ужасный беспорядок. К тому же она не обладала ни классом, ниумением, присущими Мадлен.

Когда я попала в компанию Мадлен, мне пришлосьпрекратить все профессиональные отношения с Пирл, но я продолжала видеться сней по-дружески, я вообще всегда к ней хорошо относилась.

Моя дневная, официальная, и вечерняя,профессиональная, жизнь вступили в противоречие. На работе дела шли не слишкомхорошо, коллеги и начальство не раз замечали мой усталый вид, слышали, как мнепостоянно звонят по телефону, да и одеваться я стала слишком элегантно для секретаршис небольшим заработком.

В общем, установить истину о моей настоящейдеятельности было для моих сослуживцев не более, чем вопросом времени. Как этои принято в консульствах, мой шеф весьма дипломатично посоветовал мне сменитьработу. Он даже рекомендовал меня в одну из миссий при ООН и дал мне хорошуюхарактеристику.

Я воспользовалась его советом – другого-товыхода у меня все равно не было, – сдала несколько экзаменов по переводу имашинописи и была принята на работу. Работать я начала с первого ноября 1969года. Новая должность тоже оказалась чисто административной и такой же скучной,как и предыдущая. Это-то, кстати, было неплохо, ведь после бессонных ночей уменя оставалось недостаточно сил, чтобы сосредоточиться на письмах, которыедиктовал мой шеф-посол.

Моя квартира тоже начала мне очень мешать. Онабыла слишком обширна, в ней все сложнее становилось поддерживать порядок.Пользовалась я фактически только одной комнатой. Потому-то, сменив работу, япереехала в однокомнатную квартиру на Первой Авеню в пяти минутах ходьбы от моегоофиса. При моем переезде произошло одно событие, убедившее меня в том, чтокогда занимаешься такой нелегальной профессией, как проституция, с тобой можетпроизойти любая неожиданность. Сначала был мнимый полицейский, а теперьпоявился специалист по перевозкам – Мюррей.

Мюррей, толстый турок еврейскогопроисхождения, был похож на дурно воспитанного – или, скорее, плоходрессированного медведя, а его деятельность вовсе не ограничивалась перевозкоймебели. Он заговорил со мной на тему, страшно меня раздражавшую, но черезнекоторое время приобретшую для меня особый смысл.

– Готов спорить, мисс Ксавьера, что вы оченьлюбите развлекаться, – сказал он с кривой ухмылкой, когда вся мебель уже быласвезена вниз.

– Мюррей, – холодно ответила я, – то, что я люблю,совсем вас не касается.

– Да не нервничайте вы так, милочка. Я ведьмогу во многом помочь такой девушке, как вы.

– Не понимаю, чем вы можете помочь, кромеперевозки мебели. В остальном я сама как-нибудь разберусь.

Однако Мюррей не сказал еще своего последнегослова. Когда он отправил своих помощников, то продолжил:

– Это самое прекрасное место для вашей работы,мисс.

– Извините, я не совсем понимаю.

– Это очень спокойный дом, и вы сможете тамработать, сколько захотите. Там никто не будет приставать к проститутке, тольковы должны подмазать портье.

– Хорошо, Мюррей, я все поняла.