вокруг четырехугольного стола, пока молодая, красивая, хотя и не очень добродетельная супруга – ее единственная дочь, по слухам, была наполовину юраком – накрывала на стол ужин, который состоял из вкусной оленины с черным хлебом и супом. Тем временем две девочки, оставшиеся в прихожей, согревавшейся маленькой печкой, пришли и сообщили с испугом, что снаружи кто-то стоит и разговаривает. Примечательно, что девочки бегло говорили и по-русски, и по-юракски – учитывая, что они редко общались с детьми аборигенов. Мы встали и вышли в узкий коридор, отделяющий жилой дом от амбара. Там мы нашли двух покрытых снегом людей, приветствовавших нас на амбатском (амбато-самоедском) языке, который немного понимала только мадам Байколова. Амбаты[50] (собственно, самоеды) проживают к востоку от реки Енисей, севернее 69° с. ш. в центре полуострова Таймыр. Эти два человека пришли из района Гыданской бухты, где прожили много лет, охотясь на оленей и песцов. Каждые два года они обычно приезжали на юг в Обдорск, чтобы продать шкуры и кожи. В этот раз они решили съездить со своей пушниной в Туруханск. Узнав по пути о существовании станции Хлебикова, они решили заглянуть сюда в надежде получить у нас что-нибудь за свои товары. Одного звали Шармёд («Берущий табак»), другого – его работника – Токо. Спустя несколько часов они опять отправились в дорогу в пугающую темноту ночи.

На следующее утро, когда погода улучшилась, Шармёд опять приехал на станцию в сопровождении своей хорошо одетой жены, ехавшей на собственных санях. Они привезли множество шкур, за которые получили от Хлебикова муку, чай и табак, а также наличные деньги. Шармёд был могучего телосложения, коренастый, широкоплечий мужчина с добродушным лицом – я с ним тут же подружился. Его жена раньше проживала в Обдорске, где научилась немного говорить по-русски. С этими незнакомцами я договорился съездить до самой Новой Земли.

Глава XI

Опасное путешествие

Подготовка и отъезд. – Переезд через Тазовскую и Обскую губы. – На берегу Северного Ледовитого океана. – Посещение Белого острова. – Через Северный Ледовитый океан. – Большие переходы. – Переворот во льду. – Возвращение на материк. – Дождь и слякоть. – Мороз 52 °R. – Мое возвращение в Таз. – Встреча с Хлебиковым

12 января выдалось хлопотным днем в зимнем доме Хлебикова. Нужно было упаковать амуницию, провиант и инструменты, а также выпечь хлеб и сухари для долгой поездки. Когда Шармёд со своей женой, выполнявшей роль переводчика, на следующий день заехали за мной, все было готово. И вот я распрощался с местными представителями цивилизации. Г-н Хлебиков проводил меня на некоторое расстояние: если я решусь вернуться в Южный Таз, то он всегда будет рад меня принять. На этом мы распрощались, любезно поблагодарив друг друга за проведенное вместе время. Спустя час я уже сидел в чуме аборигенов – они приняли меня очень дружелюбно и предложили мне поесть с ними оленьих языков, которые сварили по поводу моего приезда. Нас всего было четыре человека: Шармёд, его жена, Токо и я. В тот же вечер мы разобрали чум и пустились в путь. В шесть саней были запряжены двенадцать оленей. Двое саней везли шесты и обивку для чумов, третьи перевозили муку, чай, хлеб, юрок (рыба, высушенная на ветру) и пойсом (жирная рыба, которую заготавливают в дыму чума над очагом), а также табак и меховые одежды. Хозяйка чума ехала на четвертых санях, над которыми был сделан полунавес из пушнины и красной материи; с ее стороны саней бежала пара белых собак с острыми мордами и пушистыми хвостами. Эти собаки были очень похожи на венгерских[51]. К саням жены также были привязаны две других собаки, которые, не жалея сил, тащили их вперед.

На пятых санях ехали мы с Токо, а на шестых, на которых также уместился мешок мороженой сельди для кормежки оленей, – Шар- мёд. В первые два дня мы двигались быстро, однако на третий нас задержал сильный буран, не дававший нам выйти из чума, который вечером мы поставили на северо-восточном берегу острова Находка. На следующий день погода была хорошая, и мы выехали рано. Вечером того же дня мы доехали до материка на восточной стороне Тазовской губы. В итоге поездка через губу заняла у нас два дня.

До нашего приезда к Белому острову мы всегда ставили чум на берегу, где олени могли найти для себя мох. Вечером шестого дня мы достигли Поворотного мыса, самой северной точки левого берега Тазовской губы. Расстояние отсюда до Белого острова, около 400 английских миль, мы надеялись одолеть за полмесяца. Холодными, ясными днями и поздними вечерами проходила наша поездка вдоль восточного берега Оби, иногда по суше, иногда по льду, если он был ровный, без бугорков и вспучиваний от случайных осенних оттепелей. Поехав через губу, где лед очень хороший, а затем вдоль левого берега Оби, на тринадцатый день после отъезда мы достигли северного берега Ямала. 26 января мы застрелили двух диких оленей. Вечером амбаты с большим аппетитом ели сырую оленину и пили кровь подстреленных животных. Было приятно вытянуть свои замерзшие конечности на оленьей шкуре, в то время как щепки ярко горели в железной плите в центре чума. В ходе поездки нам приходилось экономить топливо, а в этот раз мы сожгли его последние остатки. Однако Шармёд заверил меня, что на следующее утро мы найдем древесину на берегу моря. Я предложил амбату отправиться в пролив Югорский Шар, а оттуда через остров Вайгач и пролив Карские Ворота к Новой Земле. Но этот путь должен был стать гораздо более длинным, помимо того Шармёд утверждал, что проехать через Карские Ворота было невозможно, так как лед там был в постоянном движении. В проливе Маточкин Шар между двумя островами Новой Земли лед, как представлялось, целый год находится в движении как зимой, так и летом; поэтому, чтобы быстрее добраться до новых русских поселков, основанных ученым Носиловым[52], мы решили двигаться по направлению к северной части южного острова.

Мы легли спать поздно вечером. Огонь от щепок в конечном итоге погас, и в темном чуме стало по-настоящему холодно. При свете зажженной спички я увидел, что в 9 ч. термометр опустился до –48 °R. На следующее утро мы встали на рассвете, около 10 ч. На 73° с. ш. солнце находится за горизонтом 40 дней в году; самые короткие дни на самом севере Сибири можно сравнить с сумерками, и длятся они два-три часа. Долгие ночи, когда нет снегопада или бурана, освещаются луной, звездами