Из того, что пока известно, можно сделать следующие выводы. Смерти Ильи Станиславовича могла возжелать его супруга, которая столь явно демонстрировала свою обиду на него. Скажем, из мести. Кто еще? А черт его знает… Мне слишком мало известно пока об убитом.

А значит, надо отправиться в офис «Мотора», потолочься там. Может быть, еще разок пообщаться с директорами, поставить «жучки». На всякий случай.

— Итак, вы решили? — с легкой усмешкой в голосе спросил Тушнинский, устав от моего глубокомысленного молчания.

Я закурила, стараясь не обращать внимания на сильные и влекущие руки мужчины, лежавшие на рулевом колесе, и ответила довольно спокойно:

— Решила, к фирме «Мотор».

— Как скажете, — не выказал удивления Павел.

И мы поехали. Молча.

— Слушайте, Павел, а зачем вам это надо? Я имею в виду, возить меня по всему Тарасову, тогда как вы могли преспокойно отправиться домой и сейчас уже тридесятый сон видеть? — прервала я затянувшееся молчание. Надоело смотреть на заснеженные деревья и дома, мелькавшие по обе стороны от дороги.

Тушнинский вскинул четко очерченную бровь, покосился на меня и ехидно ответил:

— Вы же детектив, Таня, вот и думайте.

— Спасибо, вы очень любезны, — парировала я его замечание. И процедила, неспособная справиться с неясным раздражением: — Но неужели сложно ответить на мой вопрос? В конце концов, если бы вы просто калымили, а не возили меня, заработали бы гораздо больше.

— У вас всегда такие материалистичные рассуждения? — поддел Павел.

Дурацкая привычка — отвечать вопросом на вопрос. Меня она всегда в людях раздражает.

Я умолкла и закурила, оставив попытку завести приятную беседу. Все равно надо было еще раз обдумать сложившуюся ситуацию.

Прикрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья. Но, к сожалению, в голову лезли совершенно ненужные мысли. Например, перед мысленным взором стояло достаточно привлекательное, хоть и заросшее черной щетиной, лицо Павла. А светлые серые глаза, казалось, видели меня насквозь…

Тут я разозлилась. Черт возьми, Иванова, у тебя грохнули «ведомого», мужа клиентки, а ты думаешь неизвестно о чем! Причем грохнули его, радость моя, буквально под самым твоим носом.

Устроив себе промывку мозгов, я почувствовала, как возвращается бодрость. И готовность действовать. А мы как раз приехали к офису фирмы «Мотор».

Я покинула машину Тушнинского так быстро, будто за мной гналась стая диких зверей. Нет, это просто мазохизм — находиться в обществе человека, который внушает несколько неадекватные ощущения. С другой стороны, если я предпочту общественный транспорт, то умру от холода или меня растопчут бабки с тележками. Позорная смерть детектива Ивановой! Такси — тоже не выход, накатаю черт знает сколько. Конечно, счет придется представить клиентке, но Ларионова не магнатша, а задрипанная учительница в не менее задрипанной школе. И разорять беднягу мне совершенно не хотелось. А значит, все-таки остается ездить с Павлом, это — единственный более или менее приемлемый выход до тех пор, пока я не заберу собственную машину из ремонта. И надо же было так глупо лишиться машины в самом начале расследования? Ну кто мне мешал раньше заехать в ремонт, ведь чувствовала, что-то не то…

— Вы ко мне? — скучающе и несколько напряженно поинтересовался встретившийся в коридоре Лапчатый.

«К тебе, родной, к тебе», — поздоровавшись и ответив утвердительно, подумала я. Приятно, когда тебя узнают! С другой стороны, работника прокуратуры со странными вопросами и очаровательной внешностью сложно не запомнить.

— Идемте в кабинет. Вы уже знаете, что произошло с Ильей? — прихватив мой локоток своей гладкой, как шелк, рукой, поинтересовался Роман Алексеевич. — Именно поэтому и пришли к нам?

— Верно мыслите, — серьезно ответила я, продвигаясь рядышком с Лапчатым и ощущая на щеке его горячее, отдающее чесноком дыхание.

— Такой кошмар! Когда милиция нам сообщила, у меня был стресс! — захлебывался словами Лапчатый, брызжа слюной. — Ну что в такой ситуации делать? Жил человек, никого не трогал — а его убили! И где милиция была? Где были вы, в конце концов? — вперился в меня осуждающий, почти обвиняющий взор.

— Боюсь, мы не успели, — откликнулась я, списывая жаркую прочувствованную речь на последствия стресса. — Роман Алексеевич, мне очень жаль, что так произошло. Но Курскому не стоило бежать из города.

Возобновление обвиняющей тирады Лапчатого прервала, как ни странно, дверь кабинета. Она оказалась закрытой — наверное, директор машинально захлопнул вход в собственные владения. И теперь Роману Алексеевичу пришлось нашаривать в кармане ключи. Это избавило меня от последствий его шока.

Войдя в кабинет, Лапчатый заботливо усадил меня в кресло, примостился рядом на диване, поставил пепельницу и заказал кофе. Только когда перед нами задымился божественный напиток, разлитый по тонким фарфоровым чашечкам бледно-желтого цвета, и мы закурили, я приступила к делу.

— Роман Алексеевич, кому могла быть выгодна смерть Курского? — спросила я в меру жестко. — Думаю, вы знаете его достаточно хорошо, вы же с ним фирму учреждали.

— Таня, представьте себе, я очень много размышлял над этим вопросом, — вкрадчиво произнес Лапчатый. — Но не могу понять, кому… А голословные обвинения я не способен разбрасывать, — проникновенно продолжил он.

Зеленые глаза Лапчатого не то что говорили, вопили: «Я весь белый и пушистый, обожал Курского и не желал ему зла!»

— Ну хорошо, — отпив кофе, я затянулась терпким сигаретным дымком. — Что вы вообще можете сказать о Курском? Ведь вы вместе работали.

— Знаете, Кобрович знал Илью несколько лучше, они чаще общались, — с печальной миной, от которой лицо показалось вытянутым и еще больше постаревшим, заявил Лапчатый. — Я же, наоборот, почти не знал его. Илья человек достаточно замкнутый был. В сущности, нас и познакомил-то Дима Кобрович, — добавил Лапчатый стремительно, отвечая на мой вопросительный взгляд. — Когда мы только решили заняться бизнесом.

Я кивнула задумчиво и спросила:

— Роман Алексеевич, а когда я смогу поговорить с Кобровичем?

— Да хоть сейчас, он уже должен был вернуться с подписания контракта. Я узнаю…

— Чуть позже, — сдержанно улыбнулась я. Мне показалось, что Лапчатому не терпится отделаться от столь очаровательной персоны, как Татьяна Иванова. И я решила не допускать этого ни в коем случае. — Сначала я хотела бы все-таки поговорить с вами.

На мгновение я задумалась. Стоп, может быть, Курский насолил кому-то из клиентов? И от него решили избавиться? Это и стало причиной моего следующего вопроса.

— Вы занялись совместным бизнесом. Это случилось одновременно или кто-то из вас вошел в дело несколько раньше?

— Нет, фирму «Мотор» мы основали на совместные средства, как соучредители. И имеем приблизительно равный вес в правлении, — с непонятным облегчением ответил Лапчатый. В глазах его мелькнула неясная тень чувства. Странно. Впрочем, объяснимо — Лапчатый, хоть и достаточно мало, по его словам, знал Курского, работал с ним. Наверное, действительно переживает потерю.