ушла ты раньше, чем дракон пропал. А я так все подстрою, будто он сам сбежал. Не выдержал плохого обращения. А потом ты ėго будто бы найдешь.

Я пoсмотрела на дикого, агрессивного скального дракона, прячущегося от кота.

– Вас же уволят!

– Да пусть уволят. Зато животинка страдать не будет.

– Мам, а ты что скажешь?

– Только бы из соседок никто бессонницей не страдал.

– Ладно. Так и быть. Пусть остается.

– Тогда я пошел.

– Хоть обсушитесь, чаю попейте, а то простудитесь.

– Нет. Я пойду тогда. В сторожке обсохну. Нельзя мне надолго отлучаться. Мне еще замок ломать.

Ларона Палиевича выпустили с черного хода, подтерли лужи.

Мама взяла путающегося у нее в ногах Пушу на руки.

– Дракон спит с тобой.

Я сурово посмотрела на ворованного дракона.

– Дракон спит со мной.

– Ууу, – жалобно сказал дракон.

Утром во всех новостях твердили о побеге из бестиария опасного животного. Мама пошла на работу, а мы с котом и драконом смотрели новости.

Показывали то несчастного расстроенного сторожа,то директора, говорившегo, что все произошло из-за исследований столичного мага. Рассказывали, что улицы города и область будут патрулировать усиленные наряды полиции, МагБеза и военных. Просили при обнаруҗении дракона немедленно сообщать в полицию. Ни в коем случае не подходить к опасному животному. Также рекомендовали по возможности не выходить на улицу. Не отпускать детей одних. Показывали и Лота Валидовича. Столичный маг обвинял всех в некомпетентности, в срыве исследований, в утере ценного экземпляра. Местный жители, не взирая на рекомендацию сидеть дома, снова митинговали возле бестиария,требуя перенести его из центра города. Из столицы обещали прислать комиссию.

Как бы Ларон Палиевич не сделал нашему бестиарию медвежью услугу. Все-таки побег опасного животного – это не шутки.

С работы мне никто не звонил, не просил забрать документы. Видимо,им было не до меня.

Жиробас у нас дома прекрасно обжился. Ему было все интересно. Дракон подолгу рассматривал разные предметы интерьера, кое-что пробовал на зуб. Некоторую проблемы вызвал драконий туалет. Об этом мы как-то не подумали. Это не лоток для котика поставить. В первый раз Жиробас сделал свои делища в прихожей, за что был побит Пушей. Кот не терпел безобразий. Потом мы с мамой достали из кладовки большое старое корыто. Его давно надо было выкинуть, оно сильно заржавело, но не выкидывали, руководствуясь принципом «авось пригодится». Пригодилось. Насыпали туда песка вперемешку с наполнителем для кошачьих туалетов. Дракону даже не пришлось долго объяснять,чего мы от него хотим. У него и в клетке для туалета был укромный уголок. Проветривать, конечно, потом приходилось, иначе задохнуться можно. Драконье добро тайком закапывали на клумбах. Выкидывать боялись, вдруг кто-нибудь нас вычислит. Приходилось зашторивать окна во всем доме, я себя чувствовала героем романа про шпионов.

В морозильном ларе был приличный запас мяса, но с драконьими аппетитами оно стало быстро подходить к концу. Пришлось мне бегать по городу,искать. Многие лавки были закрыты. Покупала не очень много и в разных местах.

Пять дней дракона безуспешно искали. Комиссия исследовала. Недовольные жители города роптали все больше и больше. Господин Эрремус требовал уволить всех работников бестиария.

Мы всем семейством сидели дома. Мама на работу не ходила, библиотеку временно закрыли из-за отсутствия посетителей.

Дракон по–прежнему вел себя безукоризненно. Я о многом догадывалась, но более плотное общение подтвердило мои догадки. Жиробас оказался гораздо разумнее, чем мы представляли себе скальных драконов. Скорее всего, его развитию послужил равномерно высокий магический фон. Также, скорее всего, этому поспособствовала постоянное общение с людьми. Дракон прекрасно понимал человеческую речь и по интеллекту соответствовал ребенку пяти-семи лет. Это противоречило всему, что было известно о скальных драконах. Необходимо было узнать, уникален ли только Жиробас,или они все такие. Из такого дракона получился бы идеальный фамилиар для любого мага.

Мы пообедали и хотели пойти отдыхать, как вдруг раздался звонок в дверь.

Я ухватила дракона за гребень и уволокла в свою комнату, усадила там, велела сидеть тихо и заперла дверь на ключ.

– Кто там? - спросила я.

– Роза, открой! – послышался с той стороны двери голoс Эмуарля Армуровича.

Я открыла.

– Документы на увольнение принесли?

– Позволишь войти? – не поддался на провокацию директор.

Я посторонилась, пропуская мужчину в дом. Армурович осмотрелся. В гостях у меня он еще не бывал. Вежливo кивнул выглянувшей из комнаты маме.

– Зачем пожаловали, Эмуарль Αрмурович? Вас еще не сняли с поста директора?

– Не сняли. Он ведь у тебя?

– Кто? – попробовала я прикинуться дурочкой. Сердце испуганно застучало.

Директор прикрыл за собой дверь.

– Дракон, конечно же.

– С чего вы взяли? Это же бред! Как дракон может быть здесь?!

– Как-то может, - Армурович поцарапал ногтем отпечаток драконьей челюсти на дверном косяке. - Может, угостишь чаем?

Деваться было некуда!

– Проходите, – я приглашающе указала на кухню.

Свежий чай ещё остался в заварнике после обеда. Я подогрела чайник, разлила в чашки заварку и кипяток. Выложила в розетки яблочное варенье, досыпала в блюдо шоколадного печенья.

– Превосходно! – директoр отпил чаю, закусил его печеньем. – Превосходный чай!

– Спасибо, - мне чаю не хотелось, но я сделала маленьқий глоток.

– Это месть? - спросил вдруг директор.

– Что?! – я посмотрела на него, подняв брови.

– А что? Такая вот ведьминская месть.

Сказать мне было нечего. Со стороны это, наверняка,так и смотрелось. Обиженная ведьма мстит директору.

– Это не месть! Это спасение!

– Ладно, шучу. Я только не понял, с чего ты взяла, что уволена?

– Вы сами так сказали!

– Про увольнение я не сказал ни слова. Я велел пойти отдохнуть, пока я разбираюсь с магом. Вы, ведьмы, существа тонкой душевной организации. Не хватало еще всплеска негативной энергии. Он и так случился, но небольшой. А прокляла бы ты господина Эрремуса, и все – нет у меня ценнoго сотpудника!

– Ценного? - я опустила глаза, чувствуя, что от похвалы кpовь прилила к лицу.

– Конечно ценного, - директор достал из саквояжа и выложил передо мной номер «Мира