— Здесь есть несколько зимовий и одна деревня, — скользя взглядом по экранному изображению, говорил Батяня, — охотников мы и расспросим в первую очередь.

— Может, сначала наведаемся в деревню? — предложил лейтенант Еременко.

— Мертвый номер. Бутусов достаточно хитер и осторожен, чтобы двигаться вблизи поселков, дорог и деревень. Он лучше пойдет дебрями, потеряет время, зато останется незаметным, — пояснил комбат.

Капитан Волков по прозвищу Вульф широко улыбнулся и, по-дружески похлопав Еременко по плечу, обратился к Батяне:

— Майор, никто из нашей группы не знает эти окрестности лучше меня. Тут прошло мое детство…

— Давай только без лирических отступлений, — бросил кто-то из десантников.

— Дело в том, что здесь много старых охотничьих домиков и, скорее всего, некоторые не отмечены на карте, а из космоса их не разглядеть. Их-то и с сотни метров через чащобу не заметишь.

Майор наконец оторвал взгляд от монитора и пристально посмотрел на капитана:

— Что ты предлагаешь?

Вульф придвинул к себе ноутбук, развернул так, чтобы экран был виден всем десантникам.

— Болотистая местность, идти трудно, — указательный палец капитана соскользнул в нижний угол экрана, — но за ней в этих квадратах находится большинство охотничьих домиков. Добираться до них сложно, но выбора у нас нет. В этом направлении китайская граница. Если похититель десантировался здесь, то и ему пришлось преодолевать болото. Робот достаточно тяжел и обязательно оставил следы.

— Он прав, — неожиданно произнес Лавров, — на первый день зарядки аккумуляторов хватит, а потом Бутусов вынужден будет остановиться для подзарядки. Если мы не проверим болото, не заглянем в зимовья и охотничьи дома, Бутусов может от нас ускользнуть. Надо пересечь заболоченный участок по диагонали и отыскать след.

— Толково, — согласился старший лейтенант, — но времени у нас не так много, чтобы проверять каждый дом.

Майор думал недолго.

— Мы сделаем проще, — посмотрев на Барханова, сказал комбат, — разделимся на три группы. Пойдем параллельными маршрутами. Будем постоянно держать связь. Если что-то случится с одной группой, остальные придут ей на помощь в течение получаса. В конечном результате мы выйдем в заданную точку, — он щелкнул пальцем по монитору.

Десантники обменялись взглядами. До тех пор, пока командир не сказал слово «приказ», можно было обсудить предложение. Никто не стал возражать.

— Лейтенант Еременко, — громко произнес комбат, — бери с собой троих и двигайся на север. Проверишь охотничий домик в десяти километрах отсюда… Старлей, вы втроем обследуете южное зимовье. Капитан Волков, сержант Гунько и я проверим западное направление.

— Товарищ майор, разрешите сделать по-другому? — осторожно спросил Вульф.

— Чего тебе, Волк?

— Зачем терять время, если я в одиночку могу проверить один из охотничьих домиков. Тем более, там я охотился с отцом.

Майор почесал подбородок — оставлять одного десантника, без огневой поддержки группы было опасно. Но, судя по биографии и рассказам капитана, тот знал эту местность как свои пять пальцев.

— Валяй! — разрешил Лавров. — Но сам в бой не ввязывайся.

* * *

Хан Вен выключил компьютер, промокнул носовым платком заслезившиеся от многочасового сидения за экраном глаза и устало посмотрел за окно рабочего кабинета. На поселок опускались вечерние сумерки. В окнах поселковых домов загорался свет, слышались голоса жителей. После тяжелого трудового дня поселок Веткино возвращался к жизни.

— Чай? — мило пропела с порога кабинета молоденькая китаянка — дальняя родственница Вена, готовившая в доме еду.

— Как всегда.

— Значит, зеленый? — с почтением произнесла она.

— Из тех упаковок, что привезли на прошлой неделе из Пекина. На твой выбор.

Хан бросил выжидающий взгляд на экранчик рации — но та по-прежнему молчала, не было и пропущенного сигнала. Бизнесмен забеспокоился. Посланные им на поиски майора-дезертира люди вот уже как целых пять часов не давали о себе знать. Чутье подсказывало Вену — с ними что-то случилось. Нажав кнопку, он послал вызов и приложил крохотную трубку к уху, но на том конце невидимой линии никто не отвечал.

— Ваш чай, — девушка поставила на столешницу дымящуюся кружку из черной лощеной керамики, украшенную строгим иероглифом, состоявшим из двух знаков: «Страна» и «Гроза», что обозначало у китайцев Россию — «страна, откуда приходят грозы».

— Спасибо, — поблагодарил Вен. — Ты, возможно, останешься дома одна, мои планы на вечер изменились.

С прислугой он всегда был подчеркнуто вежлив, никогда не позволял себе говорить лишнего в ее присутствии. И неудивительно, служанка при всем уважении к хозяину болтлива, как все женщины, а секреты из дома выносить нельзя.

* * *

Майор Бутусов бежал уже не оглядываясь: спотыкался на камнях, обдирал плечи об острые выступы скал, сбивал в кровь локти. Тяжелые канистры тянули к земле. Он падал и снова поднимался, чтобы бежать дальше. И только когда майор поднялся на склон горы, он остановился. Вокруг него простиралась голая площадка, усыпанная камнями, лишь кое-где торчали обугленные стволы деревьев. Месяц или два назад здесь прошел пожар, трава успела отрасти, но даже кусты не пустили новой поросли.

Сердце так и порывалось выскочить из груди. Бутусов поставил на камни канистры с дизельным топливом, снял уже успевший натереть плечи генератор и тяжело задышал. Впервые ему пришлось так безрассудно быстро бегать. До этого он никогда не позволял себе выкладываться раньше времени, соразмерял силы, чтобы добраться до цели. Но то, что он увидел в фанзе, заставило его забыть о правилах и привычках, он мчался, пока слушались ноги. Теперь майор стоял на склоне, тяжело и хрипло дышал. Утраченные силы постепенно возвращались к нему.

Внизу простиралась узкая речка, гудел бурлящий за изгибом русла перекат. Восстановив дыхание, майор разогнулся — встал в полный рост. Мысли еще путались в голове. Перед глазами проплывала страшная картина, увиденная в охотничьей фанзе.

Бутусов чуть раздвинул ноги — от частого дыхания закружилась голова, он качнулся. Под подошвами ботинок заскрежетали мелкие камни. Левая нога похитителя робота неожиданно заскользила, как по льду, камешки потекли струей, срываясь с обрыва, забулькали в воду. Майор пошатнулся, словно пьяный, не удержался на своих двоих. Мелкие камни стремительно тянули его вниз. Игорь почувствовал, как его ноги проваливаются в пустоту, — еще чуть-чуть, и он сорвется со склона, разобьется о каменистый берег. Но в самый последний момент он ухватился за одиноко торчащую над склоном обгоревшую хвою, остановил падение и сел на землю.

Боль в ногах усилилась, по всему телу пробежала дрожь. Мышцы гнуло и ломало, словно майор несколько дней провел в тренажерном зале. Состояние, мягко говоря, было паршивым. Но Бутусов умел усилием воли притуплять восприятие боли — будь то легкий порез или сломанная нога.