А теперь эта вечеринка в честь их помолвки…

Натали вздохнула, когда стилист наконец закончил колдовать над ее прической и две его слишком любезные помощницы поставили перед ней огромное зеркало.

Она тут же забыла о своем дурном настроении, с восторгом разглядывая свои выпрямленные волосы, шелковистой волной струившиеся по ее плечам и придававшие ее образу элегантности, которой, по ее мнению, ей всегда не хватало. Для сегодняшнего вечера ей выбрали белое платье без бретелек длиной чуть ниже колена, с пышной оборкой, которая придавала наряду восхитительной женственности, контрастируя с плотно облегавшим фигуру лифом.

Умело нанесенный макияж подчеркивал пухлые губы Натали, и вообще, ее сегодняшний образ кардинально отличался от того, в каком она появилась на приеме на прошлой неделе. Потому что в тот вечер, отчаянно желая быть достойной Массимо, она открыто попросила Алессандру помочь выглядеть так, чтобы привлечь его внимание.

Сегодня, когда ее собирались представить миланскому высшему обществу в родовом гнезде Брунетти на озере Комо, стилистов, судя по всему, попросили, чтобы она выглядела стильно и элегантно. И Натали не стала возражать, потому что вечно переживала по поводу своего внешнего вида, когда дело касалось Массимо.

- Ты выглядишь… восхитительно, дорогая моя, - войдя в комнату, бросил Массимо, и на его губах заиграла улыбка. Первая за эту неделю.

- А ты такой красивый, что тебя хочется съесть, - ответила Нэт.

- Рад, что ты осталась собой в процессе всех этих прихорашиваний, - рассмеялся он и привел ее в замешательство, когда достал из кармана маленькую бархатную коробочку и вынул оттуда кольцо из белого золота с огромным бриллиантом, которое надел ей на палец.

- Я упустил это из виду. Нужно, чтобы все выглядело правдоподобно, не так ли?

- Конечно, - натянуто улыбнулась Нэт, чувствуя, как мучительно сжалось ее сердце.

И тут он достал какую‑то флешку, и Натали растерялась еще больше.

- Что это?

- Я уничтожил все файлы и почистил хранилище. Это единственная сохраненная копия всего, что я насобирал, чтобы разыскать тебя.

- И ты отдаешь это мне, - сдерживая слезы, прошептала Нэт.

Массимо молча кивнул.

- Без всяких условий?

- Да. Тебе больше не придется бояться тюрьмы. Если только ты опять не сделаешь чего‑нибудь противозаконного, - весело блеснул глазами Массимо.

- Почему ты это делаешь?

- Демонстрирую тебе свое доверие. Разве ты не этого добивалась?

- Да. И я рада. Но, Массимо…. - Натали покрутила кольцо на своем пальце, сердцем ощущая его тяжесть. - Кто мы друг для друга?

- Никто. Ты была права. Мне хватило ошибки с Гизелой. А ты… Ты даже с мужчиной никогда не была. Я не хочу еще раз наделать глупостей, особенно с тобой. Ты слишком…

- Если ты скажешь, что я слишком невинная, я возненавижу тебя. Не надо принимать решения за меня.

- Мы с тобой - люди совершенно разных кругов. И у нас разные цели в этой жизни. Я не сделаю ничего такого, что сможет поставить под угрозу контракт в сотню миллиардов долларов, теперь, когда ты стала важной частью нашей компании. Я не хочу, чтобы эти отношения все испортили.

Если бы он бросил ее за решетку, она пережила бы меньшее потрясение.

- Пойдем? - протянул ей руку Массимо, и она молча кивнула, сжав в ладони флешку.

Наконец она была свободна. Но это чувство свободы почему‑то не дарило ей особой радости.

Ей хотелось расплакаться, но она сдерживала слезы.

Массимо дал ей все, о чем она просила, и даже больше.

Но он также возвел между ними стену, и теперь Натали чувствовала себя отверженной. Он смотрел на нее как на слабость, которой не мог потакать. Словно он дал ей все и в то же время отнял самое главное.

Себя.

Натали, которая выстраивала всю свою жизнь на том, чтобы быть самодостаточной и полагаться только на себя саму, подобное отношение странным образом очень сильно ранило.

И она сомневалась, что готова позволить Массимо оттолкнуть ее.

Она хотела его. И не собиралась отступать.

Натали продиралась сквозь предрассветные сумерки, похожие на толстое одеяло, направляясь в комнату Массимо.

Она устала осторожничать, устала оберегать свое сердце. Ей хотелось пережить восторг, наслаждение, которое мог подарить Массимо. Стать пусть всего на несколько дней или месяцев женщиной, которая разбудит чувственную натуру этого технаря‑миллиардера.

С того самого дня, как он надел ей кольцо на палец, он вел себя отстраненно, и в его глазах ни разу не полыхнуло пламя страсти.

И Натали решила, что с нее хватит.

Прошлепав босыми ногами по холодной мраморной плитке, она подошла к двери Массимо и подняла руку, чтобы постучать, но потом передумала.

Зачем давать ему возможность отвергнуть ее еще раз?

Она медленно повернула дверную ручку и шагнула за порог. Небольшая лампа на столе освещала комнату с ее широкими диванами и висевшими на стенах картинами современных художников. Натали замерла, когда услышала звук, похожий на что‑то среднее между стоном и рычанием. Неужели Массимо привел сюда женщину? Если так, она… она придушит этого бесчувственного мерзавца!

Ей даже не пришлось вторгаться в его спальню, потому что он оставил дверь открытой.

Почти все пространство комнаты занимала огромная кровать с изголовьем, освещенная мягким светом массивных позолоченных ламп, висевших по обеим ее сторонам. Темно‑серое покрывало было стянуто в сторону. Белоснежное полотенце свисало с края кровати, рядом с которой стоял Массимо.

Полностью обнаженный и с запрокинутой назад головой.

Его грудь тяжело вздымалась. Когда Натали увидела, что он сжимает пальцами свою тугую плоть и водит по ней рукой вверх и вниз, ей стало жарко, и она почувствовала, как набухли ее соски и увлажнился низ живота.

Она сдавленно ахнула, и Массимо резко повернулся в ее сторону. Он пригвоздил ее к месту взглядом своих серых с расширенными зрачками глаз, а потом нахмурился и отпустил свою плоть, выступающую на фоне его мускулистого живота. Дрожащими пальцами другой руки он провел по лицу, а потом снова пристально посмотрел на Натали, словно только понял, что она была настоящей, а не плодом его воображения.

- Дорогая, тебе не следовало приходить сюда, - хриплым голосом бросил он.

- Разве я когда‑нибудь давала повод думать, что буду соблюдать твои правила?

- Нет, - прислонился к кровати Массимо, которого совершенно не смущала собственная нагота. - Но в противном случае я избежал бы множества проблем.