Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну допустим. Но знания-то никуда не денутся.
– Эти знания – лишний багаж, чемодан без ручки. Вся наша наука при таком раскладе превращается в чистейшей воды схоластику. Знание компьютерных программ никак не поможет нам выжить в дикой природе. Нам придётся овладевать совершенно иными знаниями – как найти воду в лесу, как срубить дерево каменным топором, как узнать где растут съедобные грибы и как их отличить от несъедобных… Шаг за шагом вы будете возвращаться в прошлое. Они здесь этим сто лет занимались, и каждый год для них был ещё одним шагом назад. По нашим меркам назад. А для них это был своего рода прогресс. К которому они шли тернистым путём проб и ошибок. По собственным трупам можно сказать.
– Но что-то же должно остаться! Если не наука и технологии, то хотя бы элементарная человеческая культура… Ну в смысле не гадить у себя под дверью и не совокупляться под деревом.
– Хлоя, они – это Маугли, которых воспитали другие Маугли. Культура, этикет – это всё тонкий слой позолоты, которым нас покрывает цивилизация. И эта позолота запросто облазит, обнажая нашу животную сущность, как только цивилизация внезапно исчезает. И тогда остаются только инстинкты, дающие шанс выжить. Ничего лишнего.
– Я не верю!
– А вы поговорите с этим молодым человеком, – Тийч кивнул в сторону Эвана, который совершенно не слушал их перепалку, с явным интересом разглядывая сенсорную панель управления. – Он вам расскажет каково это выжить в первобытном лесу, когда в твоём распоряжении только руки, ноги и заостренная палка.
– Хорошо, допустим, в этом ты меня убедил, – подумав, согласилась Хлоя. – Но тогда скажи мне, почему они ничего не помнят?
– Они всё помнят. Только по своему. Они передают свою историю из поколения в поколение на доступном им языке.
– У меня тот же вопрос, – вмешался Рэт. – Понятно, у них есть легенда о Поднебесном городе, о каких-то там богах… Но должно же быть какое-то рациональное зерно.
– Оно есть! – сказал Тийч. – Смотрите! Я сейчас всё объясню.
Он очистил один из экранов и начертил жирную прямую линию.
– Вот, смотрите! – Тийч начал размечать линию с конца метками через равные промежутки и подставлять цифры… Ноль, десять, двадцать, тридцать… и так до ста двадцати. Все молча следили за его действиями.
– Цифры это годы, – начал пояснять Тийч. – Земные годы разумеется. Ноль – это мы сейчас. А сто двадцать, – он указал рукой на начало диаграммы, – строго говоря сто девятнадцать, но это непринципиально… Сто двадцать лет назад колонисты отправились в путешествие, которое заняло семнадцать лет. То есть вот здесь, – Тич ткнул пальцем в цифру сто, – они начали строить этот посёлок.
– Ну это мы всё уже знаем в общих чертах… – сказал Рэт.
– Смотрите, – продолжил Тийч. – В среднем сейчас возраст большинства жителей посёлка до тридцати лет. То есть они родились вот здесь, – он медленно провёл рукой от ноля до цифры тридцать. – А их родители родились примерно здесь, – рука Тийча продолжила двигаться и остановилась на отметке пятьдесят. – Большинство из них уже умерло. Сейчас, как я понимаю, в деревне всего несколько человек этого возраста. А родители их родителей… – Тийч провёл рукой дальше и остановился на цифре семьдесят. – Они вот здесь. И они уже точно все умерли. И поэтому об их прадедах, первом поколении, которое родилось уже здесь, в посёлке, – Тийч ткнул пальцем в цифру девяносто, – рассказать было некому и никто их не помнит.
– В целом, ход твоих мыслей понятен, – кивнул Рэт. – Но не до конца понятна суть.
– Хорошо, – Тийч повернулся к диаграмме спиной. – Вот ты наверняка много знаешь о своих предках.
– Ну, положим, дедов-прадедов знаю… Прадедов, правда, уже больше по рассказам…
– Вот! – Тийч торжественно поднял палец вверх. – Ты знаешь по рассказам, потому что были люди, которые могли тебе это рассказать. Плюс видеозаписи, семейная хроника и всё такое. Люди сейчас живут восемьдесят, девяносто и даже сто лет, сохраняя полную ясность ума. А тут, с учётом их продолжительности жизни, они своих дедов не знают, а прадедов тем более. И вот представь. Они, в сущности, дети. Которым другие дети как могли пересказали то, что сами не видели, а слышали от других детей. Представляешь уровень?
– Честно говоря, не очень.
– Ну вот ты маленьким был?
– Был.
– Сказки тебе рассказывали?
– Да.
– Ты в них верил?
– Некоторое время…
– А вот представь, что им в детстве рассказали сказку, а потом никто не уточнил, что это была сказка. А они уже абсолютно серьёзно пересказали эту сказку своим детям.
– Это ужасно, – Хлоя обхватила голову руками.
– Нам нужно пойти к ним и всё рассказать, – сказал Рэт.
– Как ты себе это представляешь? – спросил Тийч.
– Ну они же такие же люди…
– Сомневаюсь.
– Я тоже сомневаюсь, – поддержал Тийча командир.
– Но мы должны попытаться! – Взволнованно воскликнул Марк. – Мы же не можем бросить их вот так, в неведении, и улететь!
– Конечно! – Подхватил Рэт. – Мы ведь отлично нашли общий язык уже с двумя… ээээ… с этими людьми.
– Эван! – услышав своё имя, юноша встрепенулся и взглянул на Марка. – Эван, мы хотим поговорить с другими. В твоей деревне. Ты нам поможешь?
Эван ненадолго задумался, а потом сказал:
– Та женщина, старуха Рут, которая рассказала мне про пещеру… Её считали сумасшедшей. Однажды она рассказала про эту пещеру одному охотнику. Его потом убили, потому что после возвращения оттуда он говорил странные вещи, и его посчитали сумасшедшим. Меня тоже чуть не убили.
– По-моему парень очень доходчиво описал наши перспективы, – усмехнулся Тийч.
– Вас не убьют, – Эван покачал головой. – Они думают, что вы – боги, которые пришли их покарать. Вас они будут слушать.
– Но, если мы им расскажем правду, они не поверят.
Эван пожал плечами.
– Не знаю.
– Ты можешь пойти с нами, – сказал Марк. – Они ведь знают тебя. Если ты скажешь им кто мы, они поверят.
– Они решат, что я свихнулся и убьют меня.
– С нами – нет. Они же не тронут того, кому покровительствуют боги.
– Хорошо. Я пойду. Эльза пусть тоже пойдёт. Они же отправили её к вам, пускай увидят, что она жива и невредима. Что вы не желаете людям зла и вам не нужны человеческие жертвы.
– А она согласится?
– Я её уговорю.
– Я тоже хочу пойти! – вдруг заявила Хлоя. – Хочу посмотреть вблизи на… на этих… людей. Может быть я чего-то не понимаю… Просто я не верю, что так
