женским лицом, опознанным одной из специалисток группы наблюдения, как проходящим по ориентировке и находящимся под постоянным наблюдением органов охраны правопорядка. Контакт произошёл во время посещения Счастливчиком уборной комнаты.

По причине кратковременности контакта, специфичности места его осуществления инеобходимости соблюдения маскировочных мероприятий вовремя среагировать на него специалистки моей группы, сопровождавшие поднадзорного, не успели.

Вызванный после ухода Счастливчика наряд полиции произвёл задержание подозреваемой, скрывающейся в мужском туалете в состоянии истерики из-за внезапного и непрекращающегося расстройства желудка».

***

Резолюция. 13 сентября:

«Специфичность места контакта не помешала подозрительному женскому лицу его осуществить!

Срочно продумайте меры по предотвращению повторения в будущем подобных ситуаций».

***

Глава 4

Пенза. 10:30.

Забрав обновлённый ПИКом, я поспешил покинуть негостеприимный «Магнит» и направил свои стопы в более привычный по Пензе «Караван», в котором и затарился всем необходимым для праздничного ужина, а также запасом продуктов на три ближайших дня. А то знаю я маму Машу! В её холодильнике как всегда, кроме замороженной пиццы, куска сыра и упаковки сливок для кофе ничего другого не сыщется.

Беспилотным такси я уже научился пользоваться, так что проблем с доставкой меня и моих многочисленных покупок до нашего дома не было.

Первые трудности возникли у дверей подъезда, замок которых ни за что не хотел впускать меня внутрь. Сколько не подносил к окошку магнитного сторожа свой ком, ничего, кроме веселого пиликания, я от него не добился. Странно, два часа назад таких капризов у электрического привратника не было.

Хорошо, что дочке соседки нашей с четвёртого этажа понадобилось зачем-то выйти на улицу, а то я и не знаю, что предпринимать в таких случаях.

– Привет, Славка! Ты куда пропал? – вежливая девочка, которая была года на три или четыре младше меня теперешнего, придержала дверь, пока я перетаскивал через порог огромные пакеты с продовольствием.

– В новой школе учусь. В другом городе. – пропыхтел я, справившись с нелёгкой задачей. – Тебе тоже привет и спасибо за помощь! А ты чего не в школе?

– Пожалуйста! – весело пожала плечами улыбающаяся девчушка. – А я прогуливаю занятия. Ты же меня не выдашь?

– Ты что? – изобразил я возмущение. – Конечно же выдам! Прогуливать занятия нехорошо!

– Бе-е-е! – показали мне язык и убежали, крича на всю улицу – Обманули дурака на четыре кулака!

Так и не поняв, когда мне сказали правду и сказали ли её вообще, я, схватившись за ручки пакетов, направился на преодоление новых трудностей.

«Ё-маё! Ну почему пятиэтажки не оборудовались лифтами?» – вопрошал я себя, мужественно начав взбираться на последний этаж. При приближении к которому мои мысли были уже не столь цензурные.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончилось и моё восхождение. Загрузив до нельзя мамин холодильник, я, сидя на кухонном табурете, минут пять просто ничего не делал, отдыхая от совершённого только что альпинистского подвига. А потом вспомнил, что приближается время обеда, а я сегодня ещё даже не завтракал.

«Непозволительное упущение!» – согласился забурчавший живот и направил меня к недавно закрытому холодильнику, в котором было всё для него необходимое.

Если хочешь быстро, вкусно и сытно перекусить, то ничего лучше нашей украинской яичницы нет! Это я вам авторитетно заявляю! И не надо говорить, что по такому рецепту готовит половина мира. Меня в этом не переубедить! Именно так готовила моя мама.

Свежее сало я нарезал тоненькими полосочками и бросил на успевшую разогреться сковороду. Как только сало стало вытапливаться, набросал сверху кружочки нарезанного картофеля и дождался, пока они не начали подрумяниваться. За это время успел нарезать полукольцами лук, который тоже отправился на сковородку. Накрыв всё крышкой я, глотая слюни, подождал десять минут, потом посолил, поперчил, перемешал и разбил во все это великолепие несколько яиц.

Пока яйца доходили до готовности, думал умру от обезвоживания. Но вытерпел и эту муку. Зато потом получил такое вкусовое наслаждение, которого мне не доставляли никакие столовские блюда нашей гимназии. На огромной сковородке не осталось ни одного кусочка простого народного блюда.

Заправившись новыми силами и наведя на кухне порядок, я переместился в свою комнату, где стал экспериментировать с захваченными с кухни ножами и доспехом духа. Чем в основном и занимался потом все выходные. Наблюдая при этом за расходом своей маны, понял, что, несмотря на возросшие её запасы, это дело нужно как-то оптимизировать.

Потом, вспомнив об инциденте в «Магните», захотел полезть в интернет и выяснить, чего же хотела от меня не представившаяся (вот некультурная какая!) громила. Не на мою же честь она покушалась? А то обидно, если так! И только тогда заметил, что, как снял ПИКом на кухне, чтобы не мешал готовке, так там его и оставил.

Забрав потеряшку, полез искать нужную информацию.

А меня хотели ограбить! После рассказов мамы Маши я думал это невозможно сделать. Но, оказалось, есть, по меньшей мере, один способ, как такое можно провернуть. И при его осуществлении используется баллончик с каким-то запрещённым во всём мире нейролептиком с труднопроизносимым названием, действующим мгновенно, стоит только его вдохнуть. Это вещество подавляет психическую нервную деятельность, вводит человека в гипнотическое состояние, не нарушая при этом его сознания. И жертва, как марионетка выполняет всё, что ей скажет находящийся рядом грабитель.

Заинтересовавшись, какое наказание дают за такое преступление, выяснил, что вообще закон нарушать в этом мире очень невыгодно.

Все преступления в уголовном кодексе Руси разбиты на три категории по степени их тяжести: от первой – лёгкой до третьей – тяжёлой.

Совершив первое правонарушение лёгкой степени, нарушитель получал предупреждение и отделывался от государства штрафом и компенсацией ущерба всем пострадавшим лицам.

Второе подобное нарушение в течение следующих десяти лет автоматически переводило нарушителя в среднюю категорию, и он оказывался за решёткой. То же самое происходило, если человек сразу совершал преступление второй степени тяжести.

Третье лёгкое правонарушение в течение десяти лет или второе среднее за тот же период, или первое же тяжёлое влекли за собой высшую меру социальной защиты.

И за всё государство снимало баллы социальной ответственности.

Жестоко? Не знаю. Но тюрем в стране было очень мало.

Закончил «просвещаться» я вовремя, как раз, чтобы успеть к маминому приходу приготовить плов. И пусть он был со