– И что с того?

– Я – Мастер Плоти! – В голосе мага из Колдовского Ковена впервые прорезалось что-то, не похожее на страх.

Гордость?

То, что он не назвал имени, предпочтя прозвище, меня несколько удивило. Вообще это распространенное поверье среди колдунов – скрывать свои имена. Большинство обладателей магического дара относятся к ним крайне трепетно, тщательно скрывают и прячут, иногда даже не гнушаясь уничтожением записей в церковных книгах. Взамен они выдумывают пышные прозвища – как раз вроде Мастера Плоти – или дурацкие псевдонимы.

Причиной тому распространенное суеверие: мол, кто знает имя человека, тот имеет над ним определенную власть. И если простых смертных это не особо тревожит, то для магов любое проявление слабости перед коллегами – вопрос чести, принципа и престижа. Знание истинного имени мага – это как знание его слабого места: если созреешь, чтобы сделать пакость, – обязательно пригодится. А созреешь ты рано или поздно. Конкуренция между колдунами, да еще в таком городе, как Ур, просто невыносимая!

И Только Колдовской Ковен Ура настолько уверен в своих силах, что его члены имен не прячут… в большинстве своем.

– Мастер, говоришь? – Я повернулся и сел у стены рядом с ним, блаженно вытянув ноги и расслабив наконец мышцы.

– Так меня называют, – подтвердил маг. – У меня талант управлять живыми тканями.

Слово «талант» он произнес так, что я невольно вздрогнул. Кровь и пепел! Так о своих Талантах говорят носители Древней крови! Хотя, надо признать, искусство, продемонстрированное мальчишкой, немногим уступит проклятому благословению Лилит.

В любой другой ситуации я смотрел бы на самопровозглашенного Мастера недоверчиво, если не насмешливо – слишком молод, чтобы корчить из себя великого кудесника. Но, воочию увидев все, что этот невзрачный юнец успел сделать за сегодня, включая расправу с Дуумом (ведь, по чести, именно он одолел неуязвимую тварь, я же всего лишь надавал тумаков разъединенным братьям), я на какое-то время расстался со скептицизмом.

Возможно, Мастер – еще скромный титул для такого искусника.

– Я могу повелевать живой плотью как заблагорассудится. Менять, перестраивать. Могу даже разорвать человека изнутри, приказав его органам набухать от крови… – Ковенит резко осекся, испугавшись, что сболтнул лишнее.

И правильно.

Кто знает, как Выродок оценит похвальбу простого смертного? Да еще такую – чуть ли не граничащую с угрозой. Ну да ему повезло, мое плохое настроение начало исправляться. В конце концов, все ведь вышло по-моему. Суккуба отправилась в ад, бойня в борделе прекратилась, у Мамаши Ло появился шанс выкрутиться из передряги, а кроме того, мне удалось реализовать давнюю мечту – надавать по морде и Дэреку, и Стайлу (особенно Стайлу). И не просто надавать, но вернуть затем их потрепанным шкурам почти прежний вид, тем самым нейтрализовав возможный конфликт со старшими родичами, осуждающими семейные разборки.

Надеюсь, произошедшее заставит и самих братьев крепко подумать, следует ли настаивать на сатисфакции. Спесь-то с них, так или иначе, сбита. Оба получили по пуле и по паре хороших зуботычин; будет что вспомнить на досуге.

– Надо же, – хмыкнул я. – И что такой могущественный маг, принятый даже в Колдовской Ковен, делает в известном на весь Ур борделе?

Мастер Плоти насупился и молчал.

Какое-то время я смотрел на него в упор, а затем продолжил уже менее язвительным тоном:

– Не поверю, чтобы Мамаша Ло заманила тебя расходовать свой дар, леча сифилис или другие лютецианские болячки у ее девочек. Опять же правила Ковена, если я ничего не путаю, запрещают его членам заниматься частной практикой. Ведь не путаю же, приятель?

На бледном лице Мастера проступил легкий румянец.

– Я… – начал он и запнулся. – Я…

Снова запнулся.

Я великодушно дал ему собраться с мыслями и духом. Юнец немного подергался, болезненно скривился и выпалил:

– Я к ней приходил.

Дрожащий палец ткнул в сторону полустертой пентаграммы.

Еще один неудачник поддался чарам суккубы? Не удивлюсь, влюбиться в демона похоти несложно.

Я внимательно посмотрел на юного арборийца и понял, что все не так просто. Причина его визита в бордель была несколько иной. Мучительно-стыдливое выражение, сломавшее линию губ Мастера, только подтвердило мою догадку. И еще: мне стало ясно, как суккуба сумела освободиться от рабского браслета и кто по-настоящему отвечает за бойню в заведении Мамаши Ло.

Юный мерзавец снял с бесовки браслет, вынуждавший ее подчиняться хозяйке заведения на бульваре Двух Соборов!

– Ты не от девственности избавляться приходил, – понизив голос почти до шепота, сказал я. – Верно?

– Нет, – так же тихо ответил Мастер Плоти. – Не за этим.

– Ну!

– Я хотел… хотел… – Арбориец снова сбился, замолчал, потряс головой, затем глотнул воздуха, словно рыба, выброшенная на берег, и невпопад продолжил: – Есть одна девушка… очень красивая… дочь богатого купца. Избалованная, капризная, с ледяным сердцем… но прекрасная, как нимфа…

Он искоса посмотрел на меня и на остатках дыхания выпалил-выстрелил затаенной болью:

– Стерва проклятая! И любовь моей жизни… Люблю ее и ненавижу… принцесса бумажная…

Так и есть.

Львиная доля всех неприятностей, с какими мне приходилось сталкиваться, в основе основ имела одну причину – красивую женщину. Не нужно изобретать грех и кару за него – достаточно сотворить девицу с пышными персями.

– Я давно добиваюсь ее, но она отвергает все мои ухаживания… – уныло продолжал изливать душу молодой маг. – Не так чтобы совсем… она расчетлива… держит в запасе… чтобы всегда осталась надежда. И это хуже любой пытки. Потому что невыносимо каждый день жить одним только ожиданием чуда! О, если бы вы могли это понять…

Я сдержанно хмыкнул. Смертные искренне полагают, что простые радости, равно как и простые чувства, Выродкам совершенно чужды. К сожалению, они заблуждаются…

– Каждая мимолетная улыбка, каждый благосклонный жест достаются мне как nagrada, как высочайшая милость, – говорил ковенит, от волнения путая уранийские слова с арборийскими. – Я устал умолять ее о снисхождении, унижать свою гордость и быть грязью у ее ног. И я решил zastavit ее полюбить меня.

– Любовный приворот? – сообразил я. – Да, суккубы сильны в этом. Но только ты затеял подсудное дело, колдун. Покушаться на чужую волю, используя мистические силы, недопустимо. Для смертных, понятное дело. За него даже дворян вывешивают в клетках на центральной площади Ура. Вылетишь из Ковена и…

– О нет! Это было бы слишком просто, – с горячностью воскликнул Мастер Плоти. – Но я все продумал! Я понял, как использовать свой dar для достижения цели. Мне нужна была только ее помощь. Даже не помощь – просто согласие. Вы что-нибудь слышали о феромонусах?