по своей собственной «инициативе» она беспощадно грабила жителей, выколачивая поставки для немецкой армии.

Учитывая обстановку, Казубский решил идти не в сторону Юхнова, а к Мутищенскому лесу. Теперь будет кого бить, да и другие дела там найдутся. Но о принятом Казубским решении мы в Замошье не знали и изнывали от тоски и безделья. Угнетало чувство неизвестности. «Не случилось ли что с Василием Васильевичем и его группой?»

Верман, Фириченкова и Паненков сообщили нам, что у старосты деревни Сосновка много оружия. По их совету мы решили потрясти сосновского старосту. Это, конечно, могли бы сделать и замошьевские подпольщики, но из-за столь незначительного повода не следовало ставить под удар местных товарищей.

Выяснив, что в Сосновке немцев нет, мы заявились прямо в дом старосты и выдали себя за представителей ельнинской полиции. Незадолго до этого Капитанов дал мне написанную по-немецки справку-пропуск на имя Петра Андреевича Великанова и еще два документа на то же имя, Я показал старосте справку, в которой он ни черта не понял, и потребовал сдать оружие.

— Нет у меня оружия, — заявил он.

— Как нет? Сведения об оружии дал нам бургомистр Замошьевской волости Новосельцев. Выкладывай, а то худо будет.

— Нет — и все. Ищите! — упорствовал староста.

Николай Рачков стал у двери на караул, а мы с Евтихом начали поиски. Не успели даже бегло осмотреть хату, как в нее ввалился довольно молодой, высокого роста красномордый мужчина в новой шубе нараспашку.

— Что тут происходит? Вы кто такие?

— А ты кто такой? — в свою очередь спрашиваю я.

— Я бургомистр Замошьевской волости Новосельцев!

Ну, думаю, влипли! Однако делать нечего, надо довести свою роль до конца. Малейшая оплошность может нас погубить: в деревне есть полиция. Правда, сегодня наверняка все пьяны: в Сосновке как раз отмечали наступление Нового года (по старому стилю). Сам бургомистр был тоже уже изрядно пьян, не иначе, как и в Сосновку пожаловал на гульбу. И тем не менее ситуация создавалась очень опасная. Все решали секунды.

— По поручению начальника ельнинской полиции господина Александрова мы должны изъять наган, патроны и другое оружие у старосты. Я — старший полицейский Великанов.

Выпалив это, сую ему под нос справку на немецком языке. Повертев бумажку и оглядев ее со всех сторон, Новосельцев грубо заорал:

— А я запрещаю вам производить обыск! Почему не согласовали со мной?

Эх, была не была! Развернулся и наотмашь бац его в ухо. Новосельцев, стукнулся головой о стену, но устоял на ногах. В тот же миг мой наган уперся ему в грудь:

— Одно движение — и убью!

В хату вбежал Николай. Увидев, что дело приняло такой оборот, он тоже выхватил наган и направил его на бургомистра. Тот сник, покорно поднял руки. Обыскали. Кроме удостоверения личности, подтверждавшего, что Новосельцев является бургомистром Замошьевской волости, мы ничего не обнаружили. Удостоверение бургомистра я сунул себе в карман. Может, когда-нибудь пригодится.

Бабы в хате подняли вой. У дома стали собираться люди, видимо, те, что гуляли вместе с Новосельцевым. Нужно было подобру-поздорову уносить ноги. Но играть, так играть до конца. 

— Все ясно. Вы запрещаете мне производить обыск. В таком случае сейчас же поедете с нами в Ельню. Там у вас спросят, на каком таком основании вы запретили изъять оружие! — угрожающе произнес я.

— Ни в какую Ельню я с вами не поеду. В субботу буду на совещании в городе, там и разберемся.

— В таком случае немедленно отправьте нас до Замошья, а там у нас своя лошадь стоит.

— Хорошо, — говорит, — лошадь сейчас запрягут.

А сам размазывает кровь по лицу. Колька-Кум ухитрился еще раз съездить ему по физиономии.

Новосельцев приказал старосте выделить хорошую лошадь и возчика, а сам пошел с нами по деревне.

Разговор принимал более спокойный оборот.

— Нехорошо получается, — обиженно говорил Новосельцев, — делаем одно и то же дело, а как вы себя ведете. Можно ж было по-хорошему договориться. Так нет, сразу в ход кулаки. Вы же мой авторитет подрываете...

— Это верно, — отвечаю ему. — Да время теперь такое. Вот-вот партизаны появятся, коммунисты по всем деревням живут. Вместо того чтобы помогать, ты мешаешь нам. У тебя в волости много коммунистов?

— Хватает!

— Списки составил?

— Конечно!

— Тайных агентов назначил?

— Имею.

— Кто здесь, в Сосновке?

— Михаил Зосимов. Он вас до Замошья повезет.

— А в Замошье?

— Там я сам справляюсь.

— Имей в виду, коммунистов по одному брать нельзя: одного возьмешь, а остальные в партизаны уйдут — тогда наплачешься. Будем брать, так уж всех сразу.

— Правильно. Только вы мне тогда помощь пришлите.

— Об этом не беспокойся, пришлем.

Мы начинали успокаиваться. В это время навстречу выскочил невысокого роста человечек с плутовскими глазами, бегавшими из стороны в сторону.

— А вот и Зосимов, — сказал Новосельцев.

Зосимов пригласил в хату перекусить. Идти опасно, а отказом можно вызвать подозрение. Пошли. Закуска не лезла в горло. Поминутно оглядывались на дверь, прислушивались к каждому шороху. Улучив минуту, договорились: если подвох, будем отстреливаться. Одного-двух подстрелим — остальные разбегутся. Однако все обошлось благополучно.

Вышли на улицу. У хаты стояла запряженная в сани лошадь. Неподалеку толпились деревенские ребятишки, пристально разглядывали нас. Видно, весть об учиненном нами обыске уже разнеслась по деревне. К своему ужасу, в одном из мальчишек я узнал сына учителя Марьянского из Ельни. Не дай бог, брякнет что-нибудь или окликнет, ведь он меня хорошо знает, Я к нему и шепотом:

— Никому ни звука! Я — полицейский. Понял?

— Андрей-Юда, я тебя сразу узнал.

— Молчи! Проболтаешься, так и знай — крышка тебе. Не я, так мои друзья прикончат. Нас, брат, много.

— Да что ты, Андрей, я все понял.

И ведь действительно понял: ни тогда, ни после он никому не сказал ни слова, даже отцу.

— Принеси-ка хворостину, — уже громко сказал я пареньку. — Быстрей доедем.

Между прочим, в хате у Зосимова Новосельцев по нашему требованию и под нашу диктовку написал такой документ:

Справка

Дана настоящая старшему полицейскому ельнинской полиции господину Великанову Петру Андреевичу в том, что я, бургомистр Замошьевской волости Новосельцев, запретил ему производить обыск у старосты деревни Сосновка, Замошьевской волости, у которого он хотел искать оружие.

13 января 1942 года.

Новосельцев.

Справку мы потребовали якобы для