– Какой предполагалась длительность их выхода?

– Шесть часов, – ответила Хэрриуэлл. Она перевела взгляд на свои руки. – На настоящий момент их задержка составила двенадцать часов.

Макаллистер кивнул.

– Понимаю, почему вы захотели поговорить со мной лично. Ситуация создалась… щекотливая.

Ему не хотелось говорить, что их люди, скорее всего, мертвы.

– Трехдневные расходники, – проговорил Куин, не пошевелившись.

Его неожиданное вмешательство заставило Макаллистера вздрогнуть.

– Прошу прощения?

– Шарлотта, объясни ему ситуацию с расходниками. Скажи, что они еще живы.

Хэрриуэлл кивнула.

– Они захватили трехдневный запас еды, воды и кислорода. Мы полагаем, что они могут оставаться в живых еще пятьдесят шесть часов. Возможно, они вот-вот выйдут из шлюза и удивятся, почему мы так встревожены. – Она почесала шею под подбородком. – Понятно, что мы все надеемся на это.

– В «К-Спейс» мы не надеемся, – с жаром сказал Куин. – Мы верим!

Макаллистер это проигнорировал.

– Мы знаем, что экспедиция к Объекту жизненно важна для НАСА, – продолжила Хэрриуэлл. – Кому как не нам понимать это?.. Мы знаем, что может быть поставлено на карту, если ваш экипаж не сможет выполнить поставленные перед ним задачи…

Макаллистер кивнул. Так вот, значит, для чего они его сюда пригласили… Нет, он не заставит руководство «К-Спейс» его умолять. Ведь он выше этого. Вся его жизнь посвящена безопасности пилотируемых полетов в космос.

– Мы готовы предложить любую посильную помощь, чтобы ваш экипаж вернулся домой, – сказал он.

Шарлотта Хэрриуэлл прикусила губу. Казалось, она хочет что-то сказать, но не решается.

– Он не понимает, – заявил Куин. Он сорвал с лица устройства и, вскочив с кресла, зашагал к Макаллистеру, воздев руки. – Он совершенно ничего не понимает. Шарлотта, скажи ему…

Хэрриуэлл вздохнула.

– Мы благодарны за то, что вы хотите помочь, – сказала она, – но официальная позиция «К-Спейс» такова: наши астронавты вне опасности.

– Вне опасности? – растерянно переспросил Макаллистер.

Команда «К-Спейс» задержалась с возвращением на шесть часов. Если бы такое случилось с одним из его астронавтов… Господи! Да он бросился бы к любому, кто мог бы помочь. Упал бы на колени, рвал бы на себе остатки волос.

– Черт, откуда нам знать, – снова заговорил Куин, – может, они там с инопланетянами чай пьют? Кого мы туда отправили из отдела расширения рынка?.. Сэнди, Сэнди Чаннаронг? О, она хороша! Наверное, уже заключает с пришельцами сделки.

– Крайне маловероятно, что ваши люди смогли установить коммуникацию с командой 2I, не говоря уже о заключении деловых сделок, – сказал Макаллистер.

– Знаете, как люди становятся богатыми? – спросил Куин. – Они игнорируют тех, кто утверждает, что существует невозможное…

Макаллистер встал.

– Прошу прощения, – сказал он. – Мне пришлось тащиться в такую даль, чтобы услышать требование оставить ваших людей в покое?!

– Вы знакомы с законами использования космических объектов? – осведомился Куин. – Там говорится, что мы имеем права на все, что нашли. Суверенные права.

Макаллистер не был юристом, но основы законодательства знал. ООН долго утверждала, что все, что находится за пределами атмосферы Земли, – это общая собственность всего человечества. Однако в последние десятилетия Соединенные Штаты заняли иную позицию. Появились такие законы, которые позволяли коммерческим агентствам, подобным «К-Спейс», разрабатывать ресурсы астероидов и оставлять за собой всю прибыль. 2I не был астероидом. Тем не менее смысл сказанного Куином был ясен. Если НАСА покусится на права «К-Спейс», оно рискует ввязаться в долгое и дорогостоящее судебное разбирательство.

– Вы могли бы сообщить мне все это дистанционно, – сказал Макаллистер.

Шарлотта Хэрриуэлл одарила его равнодушной улыбкой:

– Нам хотелось обсудить это лицом к лицу – в качестве жеста доброй воли. Профессиональная вежливость, как вы выразились…

Похоже, Куин счел это невероятно смешным. Он хохотал, не останавливаясь.

– Вас поняла, Пасадена, – сказала Дженсен.

Подняв руку, она притронулась к своим устройствам связи, а потом повернулась к остальным членам экипажа. Они ждали, что скажет командир, но она молчала.

– Ну же, Салли Дж., – сказал Стивенс, барабаня пальцами по стене отсека. Поймав себя на этом, он тут же прекратил. – Что сказал Макаллистер? Вы что-то долго с ним разговаривали…

– Команда «Вандерера» отправилась внутрь 2I… Должна была вернуться более двенадцати часов назад, но так и не вернулась, – сказала Дженсен.

– А разве это нормально? – спросил Хокинс.

– Нет, – ответила она.

Стивенс пролетел через отсек к Дженсен.

– То, что они работают в «К-Спейс», не делает их плохими людьми, – сказал он, пытаясь заглянуть ей в глаза. Он был почти уверен в том, что именно сказал Макаллистер – и это было невыносимо. – С Фостером я незнаком. Тэрин Холмс… я звал его Терри… мы с ним пару лет назад работали в программе SETI, ничего не нашли, но он помог мне разобраться в вопросе. А Сандра…

Он осекся.

Портреты трех членов экипажа «Вандерера» были выведены на один из экранов отсека. Улыбающиеся, одетые в оранжевые фирменные толстовки. Предвкушающие исследование Вселенной. На стене в офисе «Улья» раньше висел и портрет Стивенса: в той же позе и в такой же толстовке. До того как он бросил работу и сбежал в НАСА.

– Сандра, – повторил он.

На фотографии у нее была короткая стрижка. На мочке левого уха родинка. Значит, она ее так и не удалила. А говорила, что…

– Что, Санни? – спросила Рао, кладя руку ему на плечо.

– Она работала в отделе расширения рынка. Не моя область, но мы познакомились на вечеринке, и какое-то время мы, ну… Встречались. Мы… – Он поник головой. – Мы по-прежнему друзья.

Он ожидал, что Рао уберет руку, но она этого не сделала. Она сжала ему плечо и переместилась так, чтобы парить прямо за ним. Близко.

– Нам надо идти за ними, – сказал Стивенс, которому казалось, что у него в голове паровой котел на критическом давлении, вот-вот глаза на лоб вылезут. – Дженсен, если ты не хочешь туда идти, то я пойду. Пойду немедленно.