У Эгидия тоже все складывается удачно: в том же году на севере Галлии он в союзе с королем салических франков Хильдериком и бретонским королем Риотамом приводит к покорности рипуарских франков. Германия Секунда вновь подчинена Риму! Летом и осенью 458 года Эгидий с союзниками громят бургундов и заставляют отдать империи город Лион в обмен на другие территории, а также признать над собой верховенство Рима.

1 января 459 года Рикимер становится консулом и закладывает в Риме церковь Святой Агаты Готской, в которой его впоследствии похоронят.

В это время Майориан начал подготовку к походу против Гейзериха. Он восстановил флот Равенны и пополнил эскадру, стоявшую в Мизенах, а также набрал новые войска из осколков империи Аттилы.

«Кроме союзников, уже состоявших у него на службе, слух о его щедрости и храбрости привлек под его знамена воинов с берегов Дуная, Борисфена и, быть может, Танаиса. Многие тысячи самых отважных подданных Аттилы — гепидов, остготов, ругиев, бургундов, свевов и аланов собрались на равнинах Лигурии, а от опасности, которой могли угрожать их громадные силы, служила охраной их взаимная вражда.

Они перешли через Альпы среди суровой зимы. Император шел в полном вооружении впереди, измеряя своей длинной тростью глубину льда и снега и весело ободряя жаловавшихся на невыносимый холод скифов обещанием, что они останутся довольны африканской жарой»[13].Неужели главные испытания Западной Римской империи остались позади? Неужто варварские вожди сумели преодолеть глобальный кризис и взять ситуацию под контроль?

Рикимер с подозрением следил за успехами Майориана. Он опасался, что тот, продолжив побеждать, обретет самостоятельность, а значит, будет представлять угрозу. Сам Рикимер, будучи варваром, даже знатным, не имел шансов стать императором, зато понимал, что может получить власть, пусть закулисную, над всей Италией.

Майориан же придерживался древней римской максимы: пока Карфаген враждебен, Рим в опасности. Значит, Карфаген — то есть вандалов — следует принудить к миру! В 460 году Майориан прибыл в Сарагосу, где римляне завязали переговоры с Гейзерихом. Одновременно они скрытно накопили в испанских гаванях в 100 километрах к северу от Гибралтара триста военных кораблей. Эти корабли должны были перевезти в Мавретанию войска Майориана, которые затем двинулись бы вглубь вандальских владений, ударив Гейзериху в тыл. Военачальник Далмации Марцеллин в это время собирался высадить на Сицилии иллирийскую полевую армию и вытеснить оттуда вандалов.

Но Гейзерих ударил первым: у берегов Испании нежданно объявился вандальский флот и, застав римскую эскадру врасплох, уничтожил корабли Майориана.

Ходили слухи, будто несколько влиятельных римских аристократов (не с ведома ли Рикимера?) сообщили о планах Майориана вандальскому королю. Считают, что с этой неудачей был утрачен последний шанс на восстановление Западной Римской империи. Но будем честны: упадок европейских территорий древней империи, на которых правили вчерашние кочевники, уже ничто не могло остановить. Она медленно превращалась в раннесредневековый «третий мир»…

Майориан не сдался! Вместе с готами он летом 460 года разгромил свевов и подчинил Лузитанию. Подчинившихся ему варваров он оттеснил в Галлицию, которая теперь вновь стала римской. Однако с вандалами пришлось заключить эпохально унизительный для Рима договор: все африканские территории, все острова между Африкой и Сицилией и между Африкой и Испанией были признаны принадлежащими вандалам. В ответ на эту любезность вандалы становились федератами Рима, обязанными снабжать империю зерном.

В Италии Майориана возненавидели — то ли за сожженный флот, то ли за позорный мир с вандалами. Когда же сенат провалил законы Майориана против коррупции и о преследуемых государством гражданах, Рикимер всерьез испугался за свое положение. Свержение императора могло повлечь за собой казнь его соратников и друзей, а дружба Майориана с Рикимером была известна всему миру.

Так Рикимер решил предать друга и соратника, объединить его врагов, схватить и свергнуть… 2 августа 461 года они встретились в Тортоне. Вероломный Рикимер арестовал Майориана, сорвал с него диадему и пурпур и после трех дней мучительных пыток 7 августа 461 года обезглавил.

После этого Эгидий отказался подчиняться Рикимеру, а Теодорих II сместил негодного римского командующего и заменил его своей креатурой. Мало того, под предлогом помощи бесцветному Либию Северу, которого Рикимер «назначил следующим императором», Теодорих II в. 462 году захватил Нарбонн, на который давно положил глаз.

После смерти Теодориха II (неясно, насильственной или нет) в 465 году трон занял его младший брат Эйрих. Слабость империи развязала руки варварским королям, и Эйрих вознамерился покорить галльские провинции. «Эрик видел частую смену римских императоров и разрушение империи, поэтому он решил быть независимым и подчинить Галлию», сообщает Иордан о вестготском короле.

Но у Эйриха были мощные соперники: хищное Бургундское королевство и франки, которыми правил Хильдерик I из династии Меровингов.

В последующие годы в Риме один призрачный император сменял другого. Эти люди уже ничем не правили и ни на что не влияли, приходя на краткий срок и столь же быстро исчезая. Удивительно, что их имена не поглотила Лета — тут надо поблагодарить старательность латинских хронистов, привычно записывавших столь малозначительные события, никак не способные повлиять на мировую историю…

В IV веке Римская империя старалась предотвратить политическое объединение варварских племен, и это ей в целом удавалось. Франки, не слишком покорные клиенты империи, то шли на службу в римскую армию (а некоторые даже делали неплохие карьеры), то пытались, не спрашивая дозволения, переселиться на имперские территории. В V веке они перебирались в Северную Галлию целыми родами, неторопливо захватывая земли и устанавливая свои порядки.

Расстояния между завоеванными областями и местами первоначального поселения франков были невелики, и массы варваров неспешно перетекали на новые места жительства, попутно усиливая первых поселенцев. При этом они не порывали связи со своей родиной, Francia Antiqua[14], откуда постоянно черпали материальные и людские ресурсы. (То же самое можно сказать о римской Британии, примерно в те же годы колонизированной множеством саксов, прибывавших морем с германского побережья Северного моря.)

Галльское население, деморализованное и отчаявшееся, не сопротивлялось, а может, не видело в том нужды. Полным ходом шла военная колонизация покинутых римлянами территорий, и шло заполнение образовавшегося там политического вакуума.