Сделав заказ, они завели беседу, не имеющую к их проблемам никакого отношения. Поговорили о Лос-Анджелесе, о погоде, о концертах, на которых недавно побывали. После того как они приступили к еде, Ник почувствовал, что его раздражение усиливается. Не потому, что он возражал против обсуждения с Дези таких тем. Она снова продемонстрировала свой ум, чувство юмора и доказала, что является интересной собеседницей. Если бы их ситуация была обычной, Ник был бы рад провести вечер, смеясь и флиртуя с ней.

Однако ситуация была далека от обычной. Ник достаточно легко относился ко всему, за исключением «Бижу», но сейчас он отнюдь не испытывал легкость. Не тогда, когда Дези носит его ребенка. И не тогда, когда им еще многое предстоит выяснить.

Официант унес пустые тарелки, и Ник заказал десерт, от которого Дези отказалась, но он надеялся соблазнить ее лимонным чизкейком с маскарпоне.

Ник уже был готов поговорить об их сыне и о том, как им поступить.

Дези почувствовала его настроение, потому что, не закончив историю, которую рассказывала, с опаской взглянула на Ника.

Ему не очень понравилось выражение ее глаз. К тому же Дези напряглась, словно приготовилась к удару. Всю свою жизнь он очаровывал женщин. Не хватало только, чтобы мать его ребенка боялась его.

Потянувшись через стол, он провел рукой по ее волосам. Она вздрогнула, но Ник не убрал руку. Вместо этого он заправил один непослушный локон за ухо Дези, а затем провел пальцем по нежной округлости ее щеки.

Стоило ей почувствовать его прикосновение, как глаза ее закрылись, она слегка покачнулась и подалась навстречу его руке. И в тот же миг пламя, которое полыхало между ними в ту ночь, когда они познакомились, вспыхнуло с прежней силой.

Прошло восемнадцать недель с того дня, когда Ник сжимал Дези в своих объятиях. Восемнадцать недель назад он в последний раз прокладывал дорожку из поцелуев от ее плеча вниз, по плавному изгибу спины. Но он до сих пор помнил ощущение ее тела в своих руках. До сих пор помнил ее стоны, когда он вошел в нее, и как она в беспамятстве царапала ему спину.

– Позволь отвезти тебя домой к тебе, – сказал Ник, его голос звучал хрипло от желания, которое он не пытался скрыть. – Позволь мне сделать так, чтобы тебе стало хорошо.

Глаза Дези распахнулись, и в их глубине Ник увидел то же самое желание, которое снедало его, ту же самую жажду. Но в них также просматривалась легкая настороженность, свидетельствовавшая о смятенных и противоречивых чувствах. И он понял: не важно, как сильно он желает Дези. Он ее не получит. Не сейчас, поскольку еще ничего не решено.

Поэтому Ник откинулся назад, его рука упала.

– Прости, – прошептала Дези. – Я таких дел наворотила…

Так и есть, но Ник не собирался ее за это винить. Он и сам наделал много ошибок. Он удалил номер ее телефона. Он проявил небрежность, не прослушивал сообщения на голосовой почте и пропустил самое важное сообщение в своей жизни.

– Вот почему мы начинаем все заново. Чтобы больше никто ничего не натворил. Чтобы ни мне, ни тебе не пришлось потом расхлебывать.

Голова Ника все еще была затуманена желанием, причем оно отзывалось не только в этой части его тела. Он откинулся на спинку стула и сделал глоток воды, пытаясь собраться с мыслями.

– Послушай, – начала Дези, – я знаю, что ты хочешь поговорить о ребенке. Но я пока не готова к этому. Последние месяцы я жила в уверенности, что буду делать все одна, а теперь ты хочешь принимать в этом участие. Это здорово, но мне нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

– Я понимаю. И у нас есть время, чтобы все решить. Но знай: ты больше не одна.

– Я знаю.

– Сомневаюсь, – заявил Ник. – Я не просто хочу быть частью жизни нашего ребенка, когда он родится. Я хочу начать все сейчас. Ты беременна, а беременным женщинам нужно многое. Если так, я хочу помочь тебе и в этом.

Несколько долгих секунд Дези молчала. Ник счел это хорошим знаком – ведь она не отвергла сразу его помощь. Но чем дольше она заставляла его ждать, тем сильнее он нервничал.

– Я не возражаю, – наконец сказала Дези.

– Да?

– Не обязательно так удивляться, – со смехом заметила она.

– Да, – повторил Ник. – Просто… Сегодня утром я повел себя как кретин и прошу прощения.

Дези вздохнула. Медленно выдохнула.

– Значит, ты хочешь помочь мне и во время беременности?

– Безусловно. – Ник мысленно снова оказался в парке и любовался отцом и сыном.

Он тоже хотел качать своего малыша на качелях и собирался все сделать для того, чтобы когда-нибудь это случилось.

– О’кей. На следующей неделе у меня намечен визит к врачу. Ты можешь поехать со мной.

– Отлично. Но я хочу больше.

– Больше? – Дези недоуменно нахмурилась. – Мне кажется, этого вполне достаточно. Посещения врача – раз в месяц, а затем, ближе к родам, один раз в две недели. Предупреждаю заранее, что в этих визитах нет ничего впечатляющего. Я писаю на палочку, слушаю, как бьется сердце малыша – это самый лучший момент. Иногда доктор назначает анализ крови. Вот и все.

– Лично для меня это звучит впечатляюще.

– Потому что не в тебя втыкают иголку.

– Слава богу, – кивнул Ник и для пущего эффекта округлил глаза. – Я тот еще рева.

– Знаешь, я почему-то так и подумала, – со смехом заметила Дези. – Есть в тебе что-то такое.

Ник вздернул бровь.

– Я похож на плаксу? – осведомился он.

– У тебя вид… чувствительного человека.

Это вызвало смех у него.

– Должен сказать, в первый раз мне говорят что-то подобное.

– Это потому, что ты скрываешь свою чувствительную натуру за своим обаянием.

Дези явно хотела, чтобы это прозвучало как шутка, но опять выражение ее глаз подсказало Нику, что она видит больше, чем он хочет ей показать. Показать кому бы то ни было. Всю свою жизнь он изображал шутника, слыл покорителем сердец, человеком, который идет по жизни смеясь – в противоположность излишне серьезному Марку. Это он гасил взрывоопасный характер их отца, когда атмосфера в семье начинала накаляться, и именно он встал между отцом и Марком, когда ситуация стала хуже некуда. И все это Ник делал с улыбкой.

Он годами шлифовал эти качества, пока все, кто его знал, не поверили, что он на самом деле таков.

Черт, да большую часть времени Ник и сам был в этом уверен. Осознание, что Дези разглядела сквозь маску его истинное лицо, увидела то, что большинство людей даже не искали, потрясло Ника до глубины души.

Это могло служить единственным оправданием того, что произошло в следующую секунду.

– Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, – заявил он.

– Переехать к тебе? – Дези взглянула на него так, словно сомневалась в здравости его рассудка. – Ты не можешь предлагать это серьезно.