тебе немного позже, когда разберусь с этим, — он указал на свою зажатую в специальных колодках ногу.

После этого врачи увезли его. Еще некоторое время я наблюдал, как обломки фон Стерхова выносили из сада следователи. Вдова, плачущая навзрыд, долго, сквозь слезы, рассказывала жандармам, что же случилось. Потом, также долго благодарила меня, схватив руку маленькими влажными ладошками.

— Скажите, что я могу для вас сделать? Что? Вы спасли мне жизнь!

— Ничего не надо, — серьезно сказал я, — спасибо, что помогли моему товарищу с его ногой. Разве что, — поморщился я, — я попросил бы не так сильно сжимать раненую ладонь.

— Ох! Простите! Эмоции переполняют! — отдернула она руки, — Да нет! Ну как же⁈ Как можно⁈ Прошу! Подождите секунду!

Суетливая, словно квочка, женщина скрылась в доме.

— Как вы его, граф, — приблизился следователь, — Это же был Либрий фон Стерхов. Представляете, какого уровня это был преступник? И вы, в вашем возрасте победили его в одиночку! Сколько вам? Девятнадцать?

— Шестнадцать.

Следователь аж выпучил глаза, изумленно заморгал.

— Сколько-сколько⁈ Так, — он посерьезнел, — извините, но я просто должен написать рапорт в службу имперских прокураторов. Вы только что убили бывшего прокуратора-преступника, знаете какой ранг у него был?

— Нет, — несколько равнодушно сказал я, — не знаю.

— Он был архимагосом. Это по общему рангу магии. А вот по внутреннему ранговому порядку прокураторов, имел седьмой ранг из десяти. Седьмой! У главного прокуратора Екатиринодара Евграфа Фомина восьмой ранг! А у этого седьмой!

Мне было несколько безразлично, что говорил мне сейчас следователь. Большую часть моих мыслей занимало то, что случилось в нигде. Я должен был как можно быстрее ехать домой и решить этот вопрос. Придется побеспокоить Лолиту. Нарушить ее сон.

— Вот! — внезапно появилась вдова и вырвала меня из мыслей.

Обернувшись, я увидел в ее руках небольшой кожаный кошелек. Даже, скорее, не кошелек, а подсумок, которую носят на поясе.

— Это моего мужа, — смущенно и даже немного грустно опустила глаза вдова, — он артефактный и содержит внутри карманное измерение. В нем можно переносить большое количество разнообразных предметов! Только бы влезли!

— Спасибо, — улыбнулся я, — это отличный подарок.

— Этого мало, — серьезно заглянула она мне в глаза, — правда, мало. Но эта вещь — самое ценное, что у меня сейчас есть. Спасибо.

Я кивнул с улыбкой, обратился к следователю:

— Я дал все объяснения. Еще что-то нужно?

— Нет, не нужно — серьезно нахмурил брови он, — все формальности мы уладили.

— Тогда я должен идти, — я направился к своей машине.

— А характеристику я все же напишу! — Крикнул мне вслед он.

Когда я сел в машину, то тут же почувствовал, как вибрирует телефон. Извлек его из кармана джинсов. Звонил Виктор.

— Ты куда пропал, Павел? — прозвучал из трубки обеспокоенный голос.

— Были дела. Как там Лолита? Она достаточно отдохнула? Она нужна мне прямо сейчас. Распорядись, чтобы прислуга подняла ее и привела в порядок, если нужно. Скажи, пусть дают все, что сновидица захочет. Силы Лолиты нужны мне для работы этой ночью.

— Вот по этому поводу я и звоню, — проговорил он обеспокоенно, — у нас тут небольшая проблема с твоей сновидицей…

Глава 13

— Простите, я не хотела, — проговорила Лолита, — я не могу это контролировать порой. Помогали эликсиры, но теперь, когда их нет, это происходит само собой.

Я зевнул. Окинул всех собравшихся в привычной нам небольшой гостиной.

Стас выглядел бледным как мел, кроме того, настолько бодрым, будто на него вылили ведро холодной воды. А еще таким же мокрым, но от пота.

Вика бросала на Лолиту опасливые взгляды. Сестра выглядела растрепанной и очень уставшей. Тома же листала какую-то старую книгу и шевелила губами, что-то читая или вспоминая. Как всегда, она хотела разобраться, что произошло.

После того, что между нами было, девушка стала немного сторониться меня. Это было видно по тому, как она общается со мной, как держится. Она словно бы смущалась, когда я был рядом и старалась не оставаться со мной наедине. Я хотел поговорить с ней об этом, однако пока не было возможности.

Виктор же пытался выглядеть кремнем. Он стоял у входа, опершись плечом об косяк и скрестив руки на груди. Ему казалось, что он не выглядит сонным, однако мешки под глазами и постоянные зевки, которые он пытался скрыть или сдержать, говорило об обратном.

Как ни странно, лучше остальных выглядела Лолита. Она уже не была такой разбитой. Во взгляде появилась какая-то бодрость. Она смотрела на всех с интересом и изучала окружающих взглядом. Девушка больше не выглядела безразличной.

— Хорошо хоть никто не поранился, — проговорила Вика, косясь на снящую.

— Поранить я просто так не могу, — серьезно сказала Лолита, — потому что для этого нужен эликсир с кусочком тела того, кого нужно поранить. Нужны волос или кровь. А кроме того, оно ушло. Но оно злится и пытается вернуться, поэтому все так и происходит.

— Что оно? — поджал я губы, — почему, пока ты спала, то всех вокруг мучили невыносимые кошмары?

Лолита опустила глаза, как то виновато уперлась взглядом в столешницу.

— Ну? Говори. Тебя тут не обидят. Не будут тебя принуждать, или заставлять. Не будут ни в чем винить, — я улыбнулся, — мы твои друзья.

— Да, — решилась она, — друзья.

— Тогда расскажи, пожалуйста, что с тобой происходит? Что это такое? Что за сила? Тебя называли кошмарницей. Я никогда не слышал такого термина, а боевых снящих просто не бывает.

— Когда-то, — тише заговорила девушка, — я была простой снящей. А зовут меня Светой. Светой Филипповой из рода Филипповых. Рода снящих.

— Этот род уже не существует, — приблизился Виктор и сел за стол рядом со мной, — они выродились. Стали пустыми.

— Я была последним способным к контакту с маной ребенком моих родителей, — кивнула она, — а когда меня забрали… — на глазах снящей навернулись слезы.

— Тихо, — улыбнулся я, — не продолжай, если тебе тяжело говорить об этом.

— Очень тяжело.

— Тогда расскажи, кто и зачем сделал тебя такой. И, собственно, что вобще с тобой сделали?

— Меня сделали кошмарницей. Или химом.

— Хим, — задумалась Тома, — я читала об этом, когда мы разбирались в куче всей этой сновидческой литературы. Но химом не могут сделать. Его могут привязать к живому человеку.

— Ее и привязали, — сжалась в комок Света, — привязали ко мне.

— Кого ее? — Спросил я дружелюбно.

— Ту, другую девочку.

— Хим — начала Тома, — это магия на стыке демоники и сновидчества. Но я читала также, что никому еще не удавалось подселить хима так, чтобы маг-носитель выжил.

— Можно, — кивнула она, — если отпаивать меня сдерживающими эликсирами, то она спит. Но я — нет. И наоборот.

— Она чья-то душа? Верно? — догадался я, — если хим — магия на стыке демоники и сновидчества, — я нахмурился, — то к тебе подселили другую, вторую душу.

— Да, — Света кивнула, — ее душу. Она жестока, потому что измучена. Ей чуть-чуть легче, если она наводит кошмары. Она спит, если я бодрствую или принимаю сдерживающие эликсиры. И она получает удовольствие, если калечит кого-то во сне.

— Она хочет калечить? — почему-то спросила Тома.

— Нет, — девушка изменилась в лице. Если раньше она выглядела как испуганный ребенок, то сейчас, — посерьезнела Света, — она хочет быть свободной. Хочет уйти.

Тома внимательно смотрела на Свету и кивала, будто что-то поняла.

— Что? Что ты поняла? — спросил я.

— Все, — девушка вздохнула, — кроме того, что все о чем говорит Света просто невозможно. Такого не бывает. А хим — просто теория магии. Никто никогда не добивался таких результатов. Просто потому, что души конфликтуют и одна всегда берет верх. Нужно что-то, чтобы подавлять ту душу, которая сильнее. Но чем подавить, маги так и не нашли.

— Я не знаю, чем пользовался этот маг по фамилии Синицин, — погрустнела Света, — не знаю, потому что от его ритуалов было очень больно…

— Синицин? — задумался Виктор, — это он сделал тебя такой? Я не знал, что он делал подобные вещи. Баловался с демоникой? Да. Но… — он махнул рукой, — да черт его знает, что в голове у этого мудака было. Он мог сотворить что угодно. И совершенно бесконтрольно. Но, — Виктор свел брови, — возможно, он подавил душу черной спорой. Когда мы пересекли наш