моря. Фракиец – это и северный ветер («фракийский ветер» древних географов), и Орфей – величайший певец греческой мифологии: о его фракийском происхождении сообщают многие античные авторы. Быть может, Элитис сравнивает свою дремлющую поэтическую мощь с Орфеем ещё и потому, что последний считался автором космогонической поэмы о происхождении мира и всего сущего. Ср. у Аполлония Родосского: «Пел он о том, как когда-то и суша, и небо, и море, / Раньше друг с другом в одну перемешаны будучи форму, / В гибельной распре затем отделились одно от другого / И средь эфира своё неизменное заняли место / Звёзды, а также луна и пути неуклонные солнца. / Пел он, как горы взнеслись…» (Apoll. Rhod. Argon., I, 496–501, перевод Г. Ф. Церетели).

В простую жестянку я кисти свои / все разом макаю и крашу… – поэт изображает себя одновременно иконописцем и корабельным маляром. Обмакивание кисти в краски напоминает седьмой икос 34-го кондака Романа Сладкопевца: «Потому что Плоть Моя, как ты видишь, становится для Меня хартией (бумагой) и Моя алая Кровь – чернилом, в которое макая и пишу отпущение грехов всему миру и дарую жизнь взывающим ко Мне». Глагол «макать» верно передан только в переводе архимандрита Амвросия (Погодина), который я и цитирую.

Святой Канарис, святой Миаулис, святая Манто – святыми заступниками греческого народа названы здесь герои морских сражений Освободительной войны: адмирал Константинос Канарис (1793–1877), адмирал Андреас Миаулис (1769–1835) и первая в Греции женщина, получившая звание генерал-лейтенанта, – Манто Маврогенус (1796–1840).

Пришли / притворившись друзьями… – смысл седьмого псалма совершенно прозрачен: Элитис говорит об иноземцах, и прежде всего о западноевропейцах, пытающихся насадить свою культуру и подчинить себе Грецию. Т. Лигнадис замечал, что Мудрец, Основатель и Геометр взяты из комедии Аристофана «Птицы»: там это Предсказатель, Законодатель и Землемер (σ. 150).

Дворцы и могучие башни / челны и другие суда – ср. у Аристофана: «От врагов, не от друзей же научились города / Крепостные строить стены и военные суда» (перевод С. К. Апта).

Пришли с золотыми петлицами… – в предыдущей части речь шла о бескровном порабощении. Теперь Элитис говорит о завоеваниях. Велик соблазн решить, что под «пернатыми чудищами Севера и хищными тварями Востока» понимаются одни только немецкие и болгарские фашисты, оккупировавшие Грецию во время Второй мировой войны, но, скорее всего, масштаб рисуемой поэтом исторической картины гораздо внушительнее. С востока на Грецию нападали персы, затем арабы и, наконец, турки; с севера – германские и славянские племена, рыцари-крестоносцы, венецианцы, генуэзцы. Именно поэтому Элитис не даёт врагам более конкретных определений: ему важно подчеркнуть их принадлежность к многовековым потокам захватчиков.

«Пусть их» сказали они «дымом жертвы покроет» – подразумевается всесожжение: жертва, которая должна быть целиком предана огню. Такую судьбу прочат завоеватели греческому народу.

Трижды выделанное предательство – аллюзия на отречение Петра. «Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня» (Мф. 26: 34).

Клятва тайная во тьме – клятвы тайных обществ: это и «Филики этерия», главная организация национально-освободительного движения XIX века, и антифашистское подполье.

Лампадка звезды – заимствование из 14-го икоса первого кондака Романа Сладкопевца на Рождество Христово: «со светильником звезды… разыскивая, где родился Отрок юный, Превечный Бог». Элитис очень ценил этот отрывок и в своём эссе о Романе Сладкопевце включил его в число самых блестящих поэтических находок византийского гимнографа.

Видим силу и царство его – цитата из молитвы «Отче наш»: «ибо Твое есть Царство и сила и слава».

Со звёздною лампадкой… – здесь герой и сам уподобляется волхву из кондака Романа Сладкопевца, разыскивающему Христа среди «невежественных народов и неведомых языков». Четырёхлистный клевер, согласно поверьям многих народов, приносит счастье; у Элитиса это прежде всего символ выстраданного чуда.

Лучей вожатый… – Т. Лигнадис был уверен, что Элитис обращается к Луне (σ. 158). Это очень похоже на правду – Луна всегда была связана с гаданиями и магией, а в стихотворении упоминаются чародейство и знание будущего, – но странно и примечательно, что поэт использует исключительно мужской род (в греческом языке луна обозначается словами женского и среднего рода). Возможно, речь идёт о Веспере (греч. Αποσπερίτης) – Вечерней звезде, как называли видимую после захода солнца Венеру. Веспер считался покровителем влюблённых («Волхв опочивален»); в сборнике «Таро Эрота» Элитис называл его «таинственным» (μυστικέ μου Αποσπερίτη). Но есть вероятность, что мистический собеседник Элитиса вообще не имеет отношения к небесным телам; в целом этот отрывок остаётся неясным.

Сторукие гиганты – гекатонхейры Бриарей, Котт и Гиес, сыновья небесного бога Урана и богини земли Геи. Элитис изображает их находящимися не в Тартаре и не на дне Океана, как у древних авторов, но в глубине чёрного ночного неба.

Великий выход – взаглавии третьего чтения обыгрывается Великий вход: торжественное шествие на литургии, во время которого священнослужители входят в алтарь через царские врата, напоминая верующим о въезде Христа в Иерусалим. У Элитиса путь Христа повторяют участники демонстрации, проведённой жителями оккупированных Афин 25 марта 1942 года. На эту дату приходится главный национальный праздник Греции – День независимости, или, если переводить название более точно, День революции 1821 года («день, когда Народ по обычаю праздновал другое восстание»).

Гитлеровские войска захватили Афины 27 апреля 1941 года. Греческая столица вошла в зону немецкой оккупации, и условия жизни в ней стали крайне тяжёлыми. Имущество и продовольствие конфисковывались в пользу немецкой армии, так что вскоре в Афинах начался голод, за осень и зиму 1941–1942 годов унесший жизни более сорока тысяч человек. Несмотря на жесточайший контроль со стороны оккупантов и коллаборационистских властей, афинским антифашистам удалось создать Национально-освободительный фронт (ЭАМ), самую деятельную и эффективную организацию в движении греческого Сопротивления. 25 марта 1942 года члены молодёжных ячеек ЭАМ и другие антифашисты – всего около тысячи юношей и девушек – собрались на Марсовом поле и двинулись маршем по улицам города. Постепенно к ним начали присоединяться прохожие и жители окрестных домов; некоторые выходили с флагами. По воспоминаниям очевидцев, демонстранты пели песни греческой армии – партизанские в то время ещё не были сочинены – и национальный гимн. На площади Колонаки одна из девушек успела возложить венок к памятнику Эммануилу Ксанфосу, герою 1821 года. В этот момент в толпу ворвались конные и пешие жандармы. Завязался уличный бой. Демонстранты отступили к Афинскому университету, но там их уже ждали итальянские и немецкие солдаты, открывшие огонь на поражение (Ανταίος Π., Συμβολή στην Ιστορία της ΕΠΟΝ. Τ. Α/1. Αθήνα, 1977. Σσ. 189–199).

Юноши с распухшими ногами, которых обзывали беспутными – молодые антифашисты. Их ноги