– Что за дерьмо!

За дверью снова послышался звонкий девчоночий смех.

– Ладно, я так просто не сдамся! Сейчас позвоню в «Безопасный автомобиль». Если понадобится, дойду до самого верха. У меня, черт возьми, есть вопросы, и я хочу получить ответы! Я на них жалобу напишу! Пойду в страховую комиссию, в Бюро защиты прав потребителей…

– Знакомая песня, – заметил Хант.

Джоэл поднял на него взбешенный взгляд.

– Должен же быть хоть какой-то способ привлечь их к ответу!

– Я раньше тоже так думал, – мрачно ответил Хант.

У прилавка стоял страховщик.

Все в том же старозаветном костюме-тройке, с блестящей золотой цепочкой карманных часов. Словно явился из викторианских времен, думала Долорес Бессет. Она притворялась, что перебирает и подшивает чеки – не желала смотреть на страховщика, делала вид, что не слушает.

Долорес его боялась.

Да, боялась – сама не понимая почему. За десять лет собственного бизнеса (если, конечно, книжная лавка заслуживала гордого названия «бизнес») с людьми, от которых одни проблемы, Долорес встречалась чуть ли не каждый день. Назойливые нищие, несговорчивые кредиторы, педофилы, пускающие слюни на детские фотографии, или тот чокнутый, что ломился к ней, когда она была в туалете… Никого из них Долорес не боялась. Просто не позволяла себя запугать.

Пока не появился этот страховщик.

Бояться его не было никаких причин. Выглядел он – если не считать старомодного костюма – в точности так, как должен выглядеть страховой агент. Бледное, вялое, оплывшее лицо человека, много лет работающего в сфере услуг; в голосе и манерах – особого рода невыразительность, свидетельство скучной, прозаической жизни. Но каждый раз, когда он входил в магазин, Долорес отчаянно желала, чтобы следом за ним вошел какой-нибудь запоздалый покупатель… или старшеклассник в поисках работы… или электрик, желающий проверить проводку… да хоть кто-нибудь!

Однако никто не заходил. Они были одни; Долорес отчаянно делала вид, что очень занята бухгалтерией, а он уговаривал ее купить страховку.

– Вам совершенно необходим коммерческий страховой полис! У нашей компании есть специальная программа для малого бизнеса. Включает в себя все: собственность, сотрудников, вашу личную страховку, медицинскую, жизнь, здоровье… словом, полный пакет. Вы ведь в этот магазин вкладываете все до последнего цента, верно? Одна неудачная сделка, один случай подросткового вандализма, да что угодно – и вы разорены, остается только идти кассиршей в «Уолмарт». Но этого можно избежать…

Долорес убрала в сейф кассовую ленту, затем перевернула табличку на окне: «ЗАКРЫТО». В первый раз после того, как страховщик завел свою песню, подняла на него взгляд и, очень стараясь держаться по-деловому, сказала:

– Мы закрываемся. Боюсь, нам пора идти.

– Нам? – усмехнулся страховщик.

Кровь бросилась ей в лицо. Голос Долорес звучал спокойно и самоуверенно, но оговорка выдала ее с головой. Прежде она не пыталась выгонять страховщика – и вот, стоило попытаться взять над ним верх, сразу опростоволосилась!

– Вам, – торопливо поправилась она. – Вам пора идти.

Он улыбнулся шире – и на этот раз улыбка его уже не казалась дежурной, невыразительной. Это была… нехорошая улыбка. Недобрая.

– И все же без страховки малого бизнеса вам не обойтись.

– Послушайте, – заговорила Долорес, пытаясь воззвать к его разуму. – У меня нет других сотрудников, так что страховать их не требуется, да и… и все остальное, что вы перечислили, тоже не нужно. Жизнь, здоровье и все прочее я застраховала и так. Вы сами мне и продали все эти полисы!

– Да. А теперь, проанализировав ваши потребности, мы поняли, что вам совершенно необходимо застраховать бизнес.

Хотя сердце Долорес отчаянно колотилось, она заставила себя выйти из-за конторки, пройти к входной двери, оставив агента за спиной, распахнуть дверь и выразительно позвенеть ключами.

– Сейчас я не могу себе этого позволить.

– Вы очень пожалеете, если откажетесь от страховки!

– Я не могу себе этого позволить! Магазин закрыт. Всего доброго.

Он кивнул – то ли соглашаясь с ее решением, то ли снисходительно.

– Что ж, хорошо. Очень хорошо. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

Улыбнувшись в последний раз, страховщик протиснулся мимо нее на улицу и скрылся в переулке.

Долорес быстро заперла за ним дверь. Ладони вспотели, руки дрожали; пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, как будто перед этим она долго задерживала дыхание. На прилавке осталась рекламная брошюра для владельцев малого бизнеса; Долорес скомкала ее и отшвырнула прочь. Затем достала кассовую ленту и начала проверять чеки уже по-настоящему. Чеков было, прямо скажем, негусто. Сверив их с количеством наличных денег в кассе, Долорес убрала все в переносной сейф, выключила свет и вышла из магазина через заднюю дверь. Сейф и сумочку она положила в машину, дважды проверила и переднюю, и заднюю дверь магазина, убедилась, что все надежно заперто, и наконец поехала домой.

Уже подъезжая к дому, Долорес вдруг вспомнила, что оставила в магазине коробку с книгами серии «Золотая медаль Фосетт» в мягких обложках, купленными сегодня у одного давнего клиента по необыкновенно низкой цене.

Она устала, проголодалась и ни о чем так не мечтала, как подогреть себе лазанью, сесть перед телевизором и посмотреть повтор «Друзей». Однако если не забрать книги сейчас, выставить их на интернет-аукцион она сможет не раньше завтрашнего вечера. А кассу требовалось пополнить чем быстрее, тем лучше.

Всякий раз, имея дело с букинистическими книгами, Долорес благодарила Бога за Интернет. Старые издания, которые в лавке у нее могли пылиться месяцами, даже годами, в Сети мгновенно привлекали коллекционеров и уходили за неделю-другую, порой и за считаные дни.

Солнце быстро катилось за горизонт. Ринконские горы на востоке уже скрылись под покрывалом сумерек, Тусонские горы на западе чернели на оранжевом фоне заката. Когда Долорес вернулась к магазину, было почти темно. Она подъехала к главному входу и припарковалась у тротуара, вышла из машины… и в этот миг заметила внутри магазина какое-то движение. Сердце пустилось вскачь: казалось, стук его громом отдается в ушах.

Лавку громила компания хулиганов. Не спеша и не прячась – пусть любуется любой прохожий или проезжий! – парни в кожаных куртках переворачивали полки, швырялись книгами друг в друга, вырывали страницы из книг. Хотя… не все они были молоды и ходили в коже. В глубине, у двери туалета, прислонился к стене крупный сутулый мужчина в пальто и широкополой шляпе. Лица его Долорес не видела – с такого расстояния различала только силуэт, – но не сомневалась: он намного старше остальных, и он-то и есть зачинщик всего безобразия.