— Два года, — напомнила она ему. — Ты долго не звонил,Муслим. Я решила, что ты просто меня забыл. Забыл, как обычно забывают женщину,с которой случается очередная интрижка в командировке…

— Ты ведь знала, что у нас была не интрижка.

— Тогда тебе нужно было все бросить и позвонить, — нервнопроизнесла она. — Думаешь, я должна была сидеть и ждать тебя? Год, два, три,пять, десять. Сколько? Ты помнишь, сколько мне было лет? Я была еще совсемдевочкой. Только двадцать восемь. А в тридцать мне уже казалось, что жизньзаканчивается. Ты думаешь, я не искала тебя? Тогда не было мобильных телефонов,но я узнала через Пармузина номер твоего телефона в прокуратуре республики ивсе время звонила тебе. А мне все время говорили, что ты либо в командировке,либо занят. А потом сообщили, что ты уволен. И я решила, что ты нарочно всеподстроил, чтобы я перестала звонить. И я перестала.

— У нас была война, — повторил он.

— Это не оправдание, — жестко произнесла Вера. — Во времявойны люди тоже любят и находят друг друга…

— И ждут, — добавил он.

— Ждут, — согласилась она, — когда точно знают, что к нимвернутся. А я точно не знала. Я просто не знала.

— И тогда ты вышла замуж во второй раз и уехала в Стокгольм,— напомнил Муслим. — Твое ожидание было сполна вознаграждено.

— Не смей так говорить. Вспомни, что тогда было. Невозможнобыло даже нормально купить хлеб. Цены взлетели до небес, зарплаты нищенские,магазины стояли пустые… А у меня — девочка на руках, о которой я обязана быладумать. И поэтому я приняла предложение моего давнего друга и уехала с ним вСтокгольм.

— Сколько ему было лет?

— Не важно. — Она нахмурилась. — Сорок пять. Он был старшеменя на шестнадцать лет. Кирилл Радволин. Прекрасный человек. Он заменил Наташеотца, хотя она всегда росла с моей фамилией. Она всегда была Фроловой. А оноказался тонким, деликатным и интеллигентным человеком. В девяносто шестом мывернулись в Питер. Тогда я устроилась на работу в мэрию. Нам очень помог тогдаВладимир Путин, он работал заместителем Собчака. Через несколько месяцевсостоялись выборы, и у нас появился новый мэр Яковлев, который тоже знал нашусемью. Мне предложили новую должность. Потом другую. За восемь последних летменя шесть раз повышали в должности. И сейчас я начальник управления.

— Что случилось с твоим вторым мужем? Ты говорила о нем впрошедшем времени. С ним ты тоже развелась?

— Он умер. Два года назад. Ему было только пятьдесят три.Обширный инфаркт. Его невозможно было спасти…

— Извини.

— Ничего. Я уже привыкла. Теперь в сорок лет я женщина сбольшим опытом. Дважды была замужем. Даже обидно, что все так получилось.Каждый раз думала, что один раз и на всю жизнь…

— Я ничего не знал, — прошептал он, — и не хотел вмешиватьсяв твою жизнь. Думал, что ты меня уже давно забыла.

— Может, тебе хотелось так думать? — язвительно спросилаона. — Может, так было удобнее, легче жить. Ты хотя бы сам женился?

— Нет. До сих пор хожу в холостяках. Моя жена, кажется,навсегда отбила у меня охоту к подобным «фокусам». Да и моя работа не дает мнемного времени на создание семьи.

— Ты по-прежнему работаешь в прокуратуре?

Он не хотел ей лгать. Чувствовал, что не должен и не может.

— Я следователь.

— Как и тогда, — усмехнулась она. — Видимо, ты не оченьхороший следователь, Муслим, если за столько лет совсем не вырос.

— Наверно, — согласился он. Не стоит ей говорить, что егопредставление к генеральской должности дважды откладывалось, что он уже старшийсоветник юстиции и следователь по особо важным делам. Все это не имеет никакогозначения. Она права, по большому счету он так и не сделал карьеры, если несчитать сотни преступников, которых он нашел и обезвредил, если не считатьсотни жертв, которым он помог, и тысячи спасенных людей, которые жили на этойземле благодаря его умению и опыту, его проницательности и профессионализму.Все это не имело никакого отношения к тому печальному факту, что они рассталисьс Верой ровно двенадцать лет назад и увиделись снова здесь, в этой старойгостинице.

— Что ты молчишь? — спросила она. — Неужели тебе большенечего сказать?

— Наверно, нечего, — кивнул он. — Я постараюсь объяснитьродственникам погибшего, что твоя дочь оказалась в этой квартире случайно. Онаприезжала туда, чтобы попытаться помочь своей подруге и родственнице. Но тыпонимаешь, что главные выводы должен будет сделать следователь Мелентьев.Именно он даст заключение о возможной причастности или непричастности твоейдочери к этому убийству.

— Ты мне не веришь?

— Конечно, верю. Но откуда ты знаешь, что могло тампроизойти? Почему ты так уверена, что там ничего не было? Возможно, у них былассора. Экспертиза показала, что погибший был пьяным. Он много выпил передприездом твоей дочери. Или когда она к нему приехала. Она красивая девушка, ион мог неправильно истолковать ее визит. Не потому, что он был таким плохимчеловеком. Просто в традициях южных семей невозможно представить, чтобы молодаядевушка приехала поздно вечером одна к молодому человеку домой. Даже если онаприехала из-за своей родственницы, которая лежала в больнице. Можно былопозвонить по телефону…

— Такие вопросы не решаются по телефону, — тихо возразилаВера.

— Тогда ей нужно было взять кого-то с собой, — сказалМуслим. — Так было бы гораздо проще объяснить всем, почему она туда поехала…

— Она так и сделала, — неожиданно сказала Вера, глядя ему вглаза.

— Что? — изумился Муслим. — Что ты говоришь?

— Мы поехали туда вместе, — твердо произнесла Вера, — и ясидела в машине, ждала, когда она вернется. Она вернулась в слезах, и тогда ярешила сама подняться к нему…

— И поднялась? — не поверил услышанному Сафаров.

— Да. Я поднялась сразу после того, как она вышла из егоквартиры. И поэтому я уверена, что моя дочь не убийца. Я была в этой квартиресразу после нее…

— Господи, — прошептал потрясенный Муслим, — только этогонам и не хватало…

Год обезьяны. Санкт-Петербург.

Год тысяча девятьсот девяносто второй

На следующий день Артем появился с мрачным видом. У негоболела голова. К тому же ему досталось от супруги, которой не понравилосьвчерашнее опоздание мужа домой. Да еще в откровенном подпитии. Муслим, скрываяулыбку, наблюдал за молодым другом.

— Здесь нужно будет послать запрос еще раз, — показал онодин из документов Артему.

Тот согласно кивнул головой.