Загвоздка только в одном – своей собственной комнаты у меня не имелось. Был покой, который я должна была делить с этой ненормальной драконессой. Возвращаться туда как-то боязно.

А ну как Сурия не внемлет увещеваниям своей бабули-ректорессы, и решит сотворить со мной что-нибудь ядовитое и огнеопасное?

Ну и пусть! Буду защищаться до последней капли своей зеленой дриадьей крови!

Настроения не прибавило так же то обстоятельство, что проклятый дракон настоял на том, чтоб проводить меня до корпуса. Мол, ему нужно было убедиться, что все в порядке и его драгоценная половина резерва не была потрачена впустую.

Мне же нужно было как можно скорее избавиться от его раздражающего общества. Но выбора Аэлмар мне не предоставил ­– попробуй с таким поспорь!

К корпусу он меня подвел, трогательно поддерживая под локоток под завистливые взгляды женской половины общежития.

– Жду вас завтра после занятий в своем кабинете, чтобы назначить положенное наказание, – склонившись ко мне, проговорил проректор.

Что со стороны однозначно выглядело так, словно он выдал мне на прощанье нечто очень даже интимное.

Я хотела возмутиться – вот еще! Пусть того, кто такое слабое предупреждение около леса вывесил, наказывают, а не меня! В конце концов, могли бы как-то посерьезнее оградить это опасное место – забором там каким, стража поставить, не знаю…

Но мой магический резерв был серьезно истощен этим мерзким ловушечным арканом. Поэтому сил возмущаться не было, и поэтому я просто кивнула, чтоб он отвязался.

Что со стороны однозначно выглядело так, словно проректор действительно сказал мне что-то особенное, отчего я растерялась и зарделась.

Среди скрестившихся на нас взглядах для полного счастья не хватало лишь одного – Сурьиного. Но боевую драконессу с успехом заменила ее верная свита – Браниса и Трисба, которые буравили меня не хуже своей предводительницы.

Так что Фурия в ближайшие полчаса узнает, что ее обожаемый проректор провожал меня до корпуса. Очевидно, любви у нее от этого ко мне не прибавится.

– Рад, что ты в порядке, Хэллия-дриада, – улыбнулся мне по дороге Павиан, вызвав новый виток завистливых перешептываний. – Сурька у своей бабки на воспитательной беседе. Затянется это надолго, поэтому можешь немного расслабиться. И подкрепиться.

Комендант сунул мне сверток с пирожками, которыми давеча угощала его одна из поклонниц, и я благодарно кивнула. Я-то думала, после пережитого в Черном Бору и крошки в рот не возьму. А вот поди ж ты – есть захотелось зверски.

Впрочем, ничего удивительного – надо же как-то пополнить свой магический резерв. Физическая пища, конечно, не такой замечательный способ для восполнения, как кое-что, о чем мне рассказывала бабуля, но и то хлеб.

В своем покое (мне действительно сложно называть его своим, а не Сурьиным, но привыкать надо было), я смогла, наконец, заняться размещением и разложить все свои вещи по местам.

На улице окончательно стемнело, но студенческий городок жил своей жизнью. Я немного понаблюдала из окна, раздумывая над тем, что сегодня узнала.

Почему я так сразу решила, что поклонник бабули, который подарил ей монеточку, и поклонник, которого они с ректорессой не поделили – одно и то же лицо?

Очевидно же, что нет! А значит, поиски артефакта начнутся по намеченному мной плану.

Хотя в него нужно внести кое-какие коррективы, ведь у меня появился первый ориентир!

Если бабуля в молодые годы была президентом клуба «ТАНК», то начать искать монеточку следует именно с него.

Что там этот вампир, Элайя Куртоль, говорил? Всех новичков приглашают  в этот клуб? Вот и отлично, ни за что не пропущу эту вечеринку!

«Сурия будет в восторге», – подумалось, когда я уже засыпала.

Если не придушит меня во сне, конечно…

Эта мысль мне не понравилась, поэтому я приняла некоторые меры, чтоб себя обезопасить и, наконец-то, отключилась.

Снов мне Дриадья Праматерь в эту ночь не послала. Что, наверное, было хорошо: подозреваю, они были бы кошмарными.

Зато утро выдалось не из приятных. Разлепив ресницы, я углядела над собой какой-то силуэт.

Который при ближайшем рассмотрении оказался сидящей на моей постели Сурией.

Да уж, такого утречка и врагу не пожелаешь. Я слабо пискнула и прижалась к стенке, натягивая на себя одеяло.

Которое ни шиликуна не натягивалось, потому что боевая драконесса придавила его своим объемистым… Своей объемистой нижней частью.

Была она полностью одета, собрана и в человеческой своей, а не промежуточной фазе.

То есть без всяких заострившихся клыков и рубиновых когтей.

И хотя, как сообщалось в письме, которое пришло на папин адрес, формы в Академии Крылатых не существовало, Фурия носила именно форму: серую мешковатую юбку, серый жилет и рубаху под ним, застегнутую на все пуговицы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Даже ее пушистые одуванчиковые волосы не топорщились, а были приглажены и собраны в излюбленную косицу.

– Хэллия! Проснулась! Доброе тебе утро! – радостно сказала боевая драконесса.

– И тебе того же, – без улыбки пожелала я.

Резкая смена поведения Фурии отклика во мне не вызвала. Я бы предпочла и вовсе проснуться в одиночестве.

Но кого волнуют мои предпочтения?

– Я долго думала над тем, что произошло вчера, – продолжила Рендал с улыбкой, которую вряд ли бы кто-то осмелился назвать искренней. – Мне кажется, я была совершенно не права на твой счет! А вот ты, наоборот, оказалась чрезвычайно прозорлива, когда сказала, что мы можем стать лучшими подругами. Ну конечно, ведь, оказывается, наши бабушки дружили в молодые годы, когда учились здесь! Это так чудесно! Я с удовольствием помогу тебе освоиться в академии и стать настоящей благородной фэссариной.

А сейчас я, по ее мнению, кто? Ежик из затерянного королевства, что ли?

Впрочем, все и так понятно.

Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе: Фурия явно решила сменить тактику.

И, судя по всему, приняла каких-то успокоительных травок, потому что немного блаженная и насквозь фальшивая улыбка никак не сходила с ее лица.