Но своим team mates разрешал обращаться к нему не только по игровому нику, но и просто по имени, без отчества. От других, кроме близких знакомых, Виктор Семенович все же привык слышать имя-отчество и обращение на «вы» в русском, а в английском фамилию и слово “mr.” — mister. Рассуждая: пусть его считают замшелым ретроградом, но странно, когда десятилетний называет глубокого старика — «эй ты, Витёк!». А новое поколение выходило в сеть почти с рождения и никакому такту они не были обучены. И он не миллиардер, чтобы запросто называть себя Джефф или Боб. С чужими людьми надо держать дистанцию.

В чате команды собрались все, даже убитые, которые заспавнились в стартовом городе, который неофициально звался Нубоград, и куда попадали все новички нулевого уровня. Не было только Палача, которого звали Родриго, как недавно выяснилось, и который имел какие-то терки в реальном мире с одним из этих ушлепков. Знать бы еще, в чем дело…

— Ты офф, босс? — спросил его чех по имени Мартин. Известный в игровом мире как пустынный налетчик Ящер.

— Да, на сегодня все, — ответил Виктор Семенович, вытирая пот со лба и краем глаза следя за собакой, чтобы не перемахнула забор. — У меня дела. Ты порули, пока Палач… то есть Родриго, не выйдет на связь. Буду часов через 12. Goodbye!

Просто минуту назад включился напоминатель. Значит, уже 13:00, и надо проверить почту.

Он вышел из чата. То есть оффнулся окончательно. Усилием воли заставил себя закрыть вкладку с самой игрой, все такую же черную.

Дела, дела, надо заняться делами. Проверить почту, ответить на письма.

Почта у него не обновлялась в реальном времени. Специально, чтобы не отвлекать от творческого процесса постоянным назойливым прилетом писем. Большинство из них не стоили его внимания, хоть и были письмами от людей, а не спамом от ботов (последний отсеивался еще на дальних подступах). У него стоял самый лучший софт, который определял с 95-процентной вероятностью, что перед ним в Сети — бот. Даже если тот вел себя, совсем как человек.

Виктор Семенович вручную просматривал почту три раза в день. Иногда еще реже. Все, кто с ним работал, знали об этой причуде скриптора — о том, что он не всегда онлайн. Ему при его статусе и не такое прощалось. Да и все же он не оператор термоядерной электростанции, чтобы всегда быть наготове.

У вас 7 непрочитанных сообщений.

«Ну-ка, посмотрим, что там есть».

Ага! Два из них — рекламная чепуха от людей, предлагающих свои услуги издателя или агента. Надо отписаться, чтобы не доставали. В черный список.

Третье — от ремонтников фирмы «Робофикс». О том, что починили дрона-выгуливателя… важно, но может подождать.

Четвертое от сына. Пишет, что надо встретиться. Ничего, тоже потерпит. Все имущественные вопросы они уже обговорили, но так и не пришли к общему мнению. Говорил же один бизнесмен, что дети — худшее вложение капиталов. Они не вернут инвестированное в них время, силы и внимание. А о процентах и говорить нечего. Конечно, он любил сына по-своему, как напоминание об Ольге, и гордился его достижениями. Но видеть часто не хотел.

«Как это не заводить детей? — шутил в молодости. — А кто в старости подаст стакан огненной воды?». Но после смерти дочери мысль о том, чтобы стать родителями еще раз в голову даже не приходила. Хотя тогда уже было и искусственное вынашивание, и подробные генетические тесты. А сейчас поздно даже усыновлять. Разве что робота, ха-ха. Воды мог подать умный холодильник, который приезжал на голос, как собака. Даже лучше собаки.

Пятое — письмо поважнее ─ от издателя, замечания по сюжету «Викинга-мстителя». Подумать над образом антагониста, сделать его менее сложным и противоречивым. Тоже подождет. Завтра подумает. Слишком сложный, значит? Говорят, любой персонаж, в которого автор вкладывает душу, похож на него самого. А злодей там получился колоритный.

Шестое сообщение ─ от Родриго Мендеса. Отправлено всего пять минут назад. Написал он Виктору впервые за все время их знакомства в игре.

Сообщение было коротким. «Виктор! Это троян. Я таких не видел. Чуть не сдох IRL. Перепад напряжения. Сейчас в больнице. Не до игры. До связи. Палач».

Оригинально. А не врет ли он, чтоб оправдать свой уход? Может, просто на службу вызвали? Он же вроде какой-то коп. Да и фамилия наверняка выдуманная. Виктор Семенович, конечно, слышал байки про вирусы и трояны, которые могли нанести вред оборудованию и физическому телу пользователя. То есть wetware. Но пока ни одного подтвержденного случая не было. И все его знакомые технари смеялись над этой идеей. Говорили про степени защиты и протоколы безопасности, потешались над глупыми гуманитариями.

И, наконец, последнее письмо — от Лилии Золотниковой. Напоминание о том, что его очень ждут на похоронах Михаила.

Какой позор! А он и забыл. Не то, что тот умер, конечно, а что сегодня похороны. Совсем заигрался. Черт, не пойти нельзя. Молодец она, что напомнила.

Эх, отправиться бы в кругосветный круиз. Не на корабле, конечно, это слишком скучно, а на дирижабле. Или просто полететь на самолете, выбрав пункт назначения случайно. Билеты на обычный пассажирский джет из Москвы, не суборбитальный, были, конечно, дороже чем на «Титан», но все равно ему это по карману. Даже бизнес-класс. Можно взлететь в Шереметьево-2 и сесть на любом другом континенте. И никакие визы не нужны для богатого законопослушного гражданина Всемирного Содружества.

Но нет. Сегодня нельзя. Его ждут на этом чертовом кладбище. Боже мой, как он не любил некрополи, могилы, колумбарии. Терпеть не мог похороны и всякие дни поминовения. Ни торжественные, ни элитные, ни обычные. Где женщины, как черные галки в платочках. Где мужчины ведут пустые разговоры о том, что «еще один прибрался и нам черед придет». «Все там будем». И пьют настоящую водку, в кои-то веки вырвавшись из объятий Здорового Образа Жизни, который не мешал им умирать уже в шестьдесят. Хотя статистика вещала про чудеса в увеличении продолжительности жизни. Видимо это случалось не с теми, кто работает до упаду в офисе. И нельзя было им ответь: «Черта с два я. Я там — не буду!».

А еще там будут святоши и священники — неважно какой конфессии. Они навевают сладкий дурман и обещают вечность… за счет веры, а не науки. Но их разговоры о небытии будут даже в нем… в глубине его души пробуждать мысли о том, что пора и честь знать. Пора уступить дорогу молодым. Посвятить им остаток жизни и уйти на вечный покой, оставив после себя потомков и дело своей жизни. Такой вот инстинкт смерти, который запрятан у человека глубоко, и включается в определенный момент вместо инстинкта жизни.

И смертники. Там будет много смертников. Нет, не тех, которые взрываются. Хуже. Тех, которые согласны безропотно умереть. Хотелось сказать им: «Да очнитесь. На дворе не девятнадцатый век. Уже рак лечат в терминальной стадии. И рак, и старение — почти один и тот же сбой обновления клетки. Подождать еще немного — и смерти не будет. Сорок лет максимум. Но не поверят. Потому что для большинства из них смерть очень даже БУДЕТ. И они это знают. И если поймут, что ты хочешь выкарабкаться, как лягушка из маслобойки, как крыса из мясорубки, то получишь только ненависть и зависть. Поэтому лучше молчать.