с его губ. Тот стоял полуживой от страха, кажется, до него смысл шутки не дошёл.

— Пошли, — Дезмонд кивнул в сторону двери шестого номера и подтолкнул мальчишку вперёд.

Они прошли в тёмное помещение, и Дезмонд не стал тратить время на поиски огнива. Повёл бровью, и сальные свечки — на тумбочке у кровати и у входа — запылали ровным оранжевым светом. Дезмонд осмотрелся. Комната была довольно большой, но несколько потрепанной. Ванной не наблюдалось, но в углу стояла большая лохань с водой. Перед окном — грубо сколоченная кровать, слева от входа — стол и два стула.

— Умойся, — тихо сказал воин, указывая в глубину комнаты, а сам скинул мешок на пол и присел на стул. Он устало потёр глаза. На Дезмонда не часто накатывала усталость. Никогда, если рядом были друзья.

Он посмотрел на бордовый камень, обвитый серебряными змеями. Камень мерцал очень слабо — и всё же мерцал. Последний был где-то рядом.

Корысуль подошёл и встал неподалёку, ожидая распоряжений. Дезмонд поднял на него взгляд. Лицо мальчишки оставалось почти чёрным. Дезмонд взял его за руку и потянул к свету. Только теперь он понял, что чёрные пятна — не грязь, а синяки, покрывавшие почти всю кожу подростка.

— Садись, — сказал он, указывая на другой стул.

Отвернувшись, Дезмонд извлёк из дорожного мешка тушку копчёной куропатки и охотничий нож. И то, и другое опустил на стол. Оттуда же появился бурдюк с вином.

Мальчик всё ещё мялся в стороне, но когда он увидел жареную птицу, глаза его заблестели. Он подошёл поближе и снова остановился.

— Садись, — повторил Дезмонд мягче, — одна твоя.

Мальчик опустился на краешек стула и осторожно коснулся рукой крылышка. Потом посмотрел на Дезмонда и отдёрнул руку. Будто опасаясь наказания. Рейнджер протянул ладонь и как можно легче погладил мальчика по волосам. Тот вздрогнул, и лицо его исказила гамма чувств — самых разных, от желания ускользнуть и спрятаться до робкой благодарности. Он оторвал от птицы крыло и стал есть, чавкая и давясь, проглатывая огромные куски чуть ли не с костями. Потом поперхнулся и закашлялся. Дезмонд торопливо открутил крышку бурдюка и протянул ему.

Мальчик неловко принял бурдюк из его рук и сделал маленький глоток.

— Ты раньше пил вино? — спросил рейнджер.

Мальчик замотал головой.

— Как тебя зовут?

Мальчик замер и посмотрел на воина.

— Грета зовёт меня Корысуль, ты же слышал… господин.

— Это имя звучит не очень хорошо… что оно значит?

Мальчик опустил взгляд и покраснел.

— Не знаю, — сказа он тихо, и Дезмонд понял, что Корысуль врёт.

— А другое имя у тебя есть?

Мальчик замялся.

— Орландо, господин. Так меня звали давно… в самом начале. Мама.

Дезмонд снова протянул руку и осторожно коснулся головы мальчика.

— Орландо… Это мне больше нравится. Я буду звать тебя Ори.

Мальчик покраснел. Это смотрелось жутковато на посиневшей коже.

— Ори, давно ты тут?

Орландо прикончил остатки куропатки и только потом пожал плечами.

— Сколько-то зим, — он помолчал и добавил, — тут долгие зимы.

Дезмонд задумчиво рассматривал мальчишку. Ему было не больше четырнадцати. Он был перепуган до смерти и вряд ли мог за себя постоять. В ордене такой скорее всего не прижился бы, но и тут бросать мальчика было нельзя.

— Знаешь что-то кроме этой деревни?

Мальчик покачал головой. Да Дезмонд и не ожидал другого ответа. Рейнджер только вздохнул. Потом вспомнил, зачем ему понадобился мальчишка.

— Я приехал за одним человеком. Он не местный, но должен быть где-то тут. Может быть похож на меня чем-то. Много приезжих было здесь за последнее время?

Мальчик замер. Горло его будто перехватила ледяная рука. Он снова вспомнил.

— Много… — выговорил он, наконец, — но я таких, как вы, видел очень давно. До того, как попал сюда. Были четверо.

Дезмонд так и подскочил на стуле. Он схватил мальчишку за руку и, не сдержавшись, с силой притянул к себе.

— Кто они были?

В глазах мальчика запылал страх. Если он и хотел что-то сказать, то теперь не мог заставить себя открыть рот. Губы его дрожали, да и весь он трясся, как осиновый лист на ветру. Дезмонд продолжал пристально смотреть в почерневшие зрачки, потом, наконец, понял, что ответа не получит. Он выпустил мальчика и резко сел. Потёр виски жёсткими ладонями. Потом налил вина и выпил.

— Извини, — выдавил он из себя и посмотрел на мальчика. Тот всё ещё был напуган. «Кажется, я всё испортил», — подумал воин.

— Прости, — повторил он, — это очень важно.

Орландо открыл было рот, но губы его снова задрожали, и он забился в дальний угол стула, насколько возможно отстраняясь от незнакомца.

— Иди в постель, — сказал Дезмонд очень тихо, — завтра нам рано выезжать.

Мальчик встал и, не смея отвернуться, пятясь сделал пару шагов к постели. Сел на краешек, согнулся, обхватив себя руками, и замер. Дезмонд подошёл к кровати с другой стороны и стал раздеваться. Оставшись в одном белье, он забрался под одеяло и посмотрел на мальчика. Тот неловко стягивал некогда белую рубашку. Взгляду воина предстала спина, иссечённая рубцами. Сквозь голубоватую кожу просвечивали рёбра.

— За что? — спросил Дезмонд неожиданно для самого себя. Мальчик слегка повернул голову. Дезмонд протянул руку и коснулся свежего рубца у самой шеи. Мальчик вздрогнул и сглотнул.

Он молчал некоторое время и только потом сказал:

— Не знаю. Я плохо делал что-то, наверное. Плохо… доставил радость. Он связал меня и стал бить. А потом подвесил… и я думал… что всё. Он всё бил и бил… а потом… обрезал верёвку. Я упал. И всё кончилось. Он лёг на кровать и уснул.

Дезмонд молчал довольно долго. Потом спросил ещё.

— Когда это было?

— Сегодня.

Мальчик снова отвернулся.

Дезмонд отпустил одеяло и подвинулся к нему ближе. Слегка обнял за плечи, стараясь не касаться шрамов, и осторожно погладил. Мальчик замер, как затравленная кошка. Потом его опять затрясло. Дезмонд взял одеяло и укутал тонкие плечи и только поверх одеяла осторожно обнял мальчишку. Тот громко всхлипнул. Он был слишком напуган. Дезмонд не представлял, что ещё может сделать. Только прижал его к себе и сидел так довольно долго. Потом мальчишка устал плакать и затих. Дезмонд погладил его по лохматому затылку.

— Ложись спать, — сказал он.

— И всё? — переспросил мальчик.

— Всё.

— Значит, это правда? То, что ты сказал хозяину Эрби?

Дезмонд вздохнул и улыбнулся, но мальчик сидел, отвернувшись, и не видел его лица.

— Конечно, нет. И не спрашивай больше. Завтра мы уедем туда, где я живу. И пока ты рядом со мной, никто тебя пальцем не