Она ведь не понимает, что тот же охранник — это не её надсмотрщик и представлен к ней не для этого. И сколько приключений она могла найти на свою пятую точку только в этот свой спринт-забег до Королева!

— Поговорим завтра, — могли бы и сегодня, на самом деле. Но у меня начинает гудеть в голове. Гулко, глухо, болезненно. Да, я знаю, что это значит. Кое-кто со всей этой суматохой забыл вовремя принять свои лекарства. И с учетом того, что головная боль наваливается все сильнее — и более очевидные последствия не за горами.

— Маша, проводи Маргариту в её спальню, — роняю я вышедшей нас встречать домработнице.

Она бросает на меня короткий встревоженный взгляд. Бесит еще сильнее, чем Маргаритка ранее. Лишь один раз она застала меня в моем кабинете тогда, когда ей туда входить не стоило. И вот на тебе, теперь отчаянно боится, что босс, который платит ей зарплату, возьмет и кончится.

Не хватало мне еще, чтобы Цветочек тоже начала что-то подозревать.

Надо будет сделать Маше замечание, потом.

Потом.

Сейчас не до этого.

Я успеваю вернуться в свой кабинет и даже дойти до кресла, когда первая горячая капля проходится по губам. Платки из ящика стола достаю, уже зажимая ноздрю пальцами.

Сижу, уронив голову на спинку кресла, и жду, когда кровотечение успокоится.

Врач, кажется, говорил, что от приема препаратов симптоматика моих приступов должна смягчаться, медленно, но верно.

Что-то, блин, не похоже!

Я просыпаюсь без особой охоты. Безысходность давит неодолимо. Сбежать не смогла, вспылить не смогла, даже внятного отпора закусившему удила боссу оказалась дать не в силах. Так до ночи и пролежала, глядя в потолок и пытаясь изобрести способ достучаться до Владислава Каримовича.

Что взбрело ему в голову?

Способ не придумала, уснула поздно, не выспалась. Хотя проснулась поздновато по своим меркам, аж в девять утра. Хотя сегодня выходной все-таки…

Я переворачиваюсь на бок и утыкаюсь взглядом в тюльпаны. Нежно-персиковые, свежие, в стеклянной вазе на тумбочке. Вот чего он этим добивается? Что я растаю? После всего, что он мне устроил?

Встаю, нарочно игнорируя цветы.

Комната, выделенная для меня Ветровым, большая, светлая, но и от неё ощутимо веет офисным холодком, даром, что спальня

Одежда «на сегодня» ждет меня, разложенная на туалетном столике.

Спасибо, Владислав Каримович, что сегодня без приторного розового!

Платье белое, очень спокойное и приличной длины.

Белое.

Он издевается.

Да, это не платье невесты, но насмешка над тем, что он сегодня собирается заставить меня подписаться с ним в книге актов гражданского состояния. Стать его женой.

А это еще что?

Я с содроганием смотрю на белый кружевной комплект белья, лежащий рядом. Очень откровенный. С чулками.

Он совершенно не желает признавать никаких рамок, да?

И он ведь не рассчитывает на первую брачную ночь?

Настроение у меня такое — хоть руки начинай заламывать.

Ладно, подумаем об этом потом.

Мой телефон лежит рядышком, хотя я помню, что вчера его у меня забрали, как только я села в машину Ветрова.

Боже.

Я села в его машину!

До сих пор себя ненавижу, что сломалась.

Но он ведь и вправду может мне устроить ад при жизни. А уж если раскопает еще и мой компромат…

Телефон включен, на нем три пропущенных от абонента «Рая». Вот так вот — пропадешь на денек без звонка, а тебя уже потеряли.

Я звоню ей просто ради того, чтобы услышать родной голос. В последние сутки на меня столько всего навалилось, что так и с ума сойти можно. Мне и Сивого хватало под завязку.

— Рита, куда ты запропала? — беспокойство тети только подтверждает мои подозрения. — Ирина Игоревна сказала, что ты вчера была у меня. Не застала? Чего не дождалась? Что за мужчина с тобой был?

— Ну и на какой вопрос мне отвечать первым? — я как-то совершенно импульсивно улыбаюсь. — Про мужчину или про то, почему не дождалась?

— Мужчина, пожалуй, интереснее, — задумчиво тянет тетя.

Жаль!

Я бы с удовольствием ответила на любой другой вопрос. Хотя… И там ведь не обойдется без вранья. Ведь получается что все, я приняла условия Ветрова. И значит…

Я выйду за него замуж.

Если он сам не передумает.

Вот только каковы шансы, что он передумает?

— Это был мой жених, Рай, — ответ дается мне с трудом, — кажется…

Я еще лелею наивную надежду, что Ветрова отпустит. Но если правда, все то, что он объяснял мне вчера — это не спонтанное его решение.

Судя по молчанию с той стороны трубки — тетя там уронила челюсть на пол, даром что она у неё не вставная.

Ну да. Не было жениха, а тут хоп — и появился.

— Извини, что не сказала раньше, все произошло так внезапно, — вздыхаю, досадуя, что приходится оправдываться из-за Ветрова, — он так сделал предложение, я его совсем не ожидала. Мы поссорились, я убежала к тебе, но он меня догнал. Я подумала, что нехорошо мне будет устраивать ссору с ним при тебе, незачем столько расстройства…

Блин, ну как же бесит.

Вообще-то тетя меня как родную дочь с четырнадцати лет растила, а тут все так смотрится, будто я ей пренебрегла.

— Правильно, Риточка, — неожиданно спокойно вздыхает тетя, — когда двое ссорятся, третьи лишние им не нужны. Надо же… Не ожидала от тебя.

— Сама не ожидала, — говорю искренно. От себя — что соглашусь. От Ветрова — что он настолько сойдет с ума.

— Ну ты хоть до свадьбы-то нас познакомь, — дружелюбно ворчит тетя, — а то как-то не по-людски.

И попробуй скажи, что по-настоящему распишут нас уже сегодня.

Интересно, а будет ли свадьба позже?

Наверняка.

Если уж помолвку Ветров закатил такую, чтоб лицом в грязь не ударить, то при мысле о свадьбе у меня даже голова идет кругом.

Наверняка будет куча народу и пафос-пафос в каждой детали.

— Познакомлю обязательно, — обещаю я, не представляя, как подойду с этим предложением к Владиславу Каримовичу. Обольет меня с ног до головы презрительной холодной синью взгляда и к черту пошлет…

Хотя…

Пусть попробует!

Я, между прочим, ему цены не называла. А значит, на какие-то свои условия должна иметь право.

Интересно на какие?