Между тем боевые действия развернулись не только в Южной и Юго-Западной Руси, но и в Залесских землях. Согласно сообщению В.Н. Татищева, новгородцы по Волге ходили в поход на Ростово-Суздальское княжество. Воеводы Юрия вышли навстречу и дали бой врагу. Сражение было долгим и упорным, привело к большим потерям с обеих сторон, и лишь ночь развела противников. Как отметил Василий Никитич, «каждый из них себе победу причислял».

Между тем Юрий прекрасно понимал, что в данный момент не он, а брат Вячеслав является старшим в роду Мономаха. Поэтому он задумал посадить его на златой киевский стол, чтобы хотя бы внешне соблюсти приличия. Но тут уже вмешались советники: «Брату твоему не удержати Киева; да не будеть его ни тобе, ни оному» (Ипатьевская летопись). По большому счету, в словах бояр был резон, но и Юрий мог бы решить возникшую проблему как-то иначе и проявить больше такта и ловкости. Так, как впоследствии это сделал Изяслав Мстиславич. Долгорукий перевел Вячеслава из Пересопницы, где тот княжил, в Вышгород, поближе к Киеву. Но ведь старший брат рассчитывал на большее! Вячеслав жутко обиделся на Юрия и до поры до времени затаился в своем новом уделе. А новый киевский князь послал в Пересопницу своего сына Глеба и велел ему следить за всеми передвижениями Изяслава.

Беда была в том, что Глеб слыл человеком храбрым и отчаянным, но совершенно непредусмотрительным и неосторожным. Что и привело к катастрофе.

Изяслав Мстиславич был взбешен, когда посланные разыскивать его имущество люди вернулись от Юрия ни с чем. Посчитав это прямым нарушением заключенного с дядей договора, Волынский князь решил, что имеет полное право начать войну против обманщика. К тому же к нему постоянно приезжали послы от киевлян и звали назад, обещая всяческую поддержку. Юрия в Киеве не любили, для горожан он всегда был чужаком. Изяслав собрал полки и выступил в поход.

Глеб Юрьевич, который, сидя в Пересопнице, должен был следить за Изяславом Мстиславичем, проявил поразительную беспечность и был застигнут врасплох. Сын Долгорукого расположился с обозом перед городом и, когда волынские гридни внезапно атаковали его дружину, чудом сумел добежать до ворот и укрыться в Пересопнице. Но сил оказывать сопротивление у него уже не было, поскольку бойцы Изяслава схватили всех его дружинников. В итоге Глеб был вынужден сдаться. Изяслав Мстиславич принял двоюродного брата весьма доброжелательно, напоил-накормил, а затем под охраной отправил к Юрию, сказав при этом примечательные слова: «Вы мне братия, и я с вами никакой злобы и вражды не имею. Но что отец ваш меня обидит, то я хочу только с ним в том разбираться и для того на него иду» (В.Н. Татищев).

Затем Изяслав повел войска в район реки Рось, где проходила Поросская линия обороны от степняков. Со всех сторон прибывали к нему отряды черных клобуков и приветствовали как своего князя. Что же касается Юрия, то он пребывал в счастливом неведении относительно происходящих событий до тех пор, пока к нему не прибыл Глеб. Великий князь запаниковал и, не имея надежды удержаться в Киеве, ушёл за Днепр, в Городец Остерский. Правда, успел перед этим сообщить Вячеславу, чтобы тот шел в столицу и занимал освободившийся златой стол. От Вышгорода до Киева рукой подать, и Вячеслав оказался в Киеве прежде, чем туда вступил Изяслав.

Когда же волынский князь появился в городе и вежливо попросил дядю покинуть Киев, робкий Вячеслав неожиданно заявил: «Сей град есть престол отца моего и после него мне, как старшему, надлежит. Ты же, если хочешь меня наследия отцова лишить, то, придя, прежде меня убей и потом всем владей» (В.Н. Татищев). Такой демарш весьма озадачил Изяслава, и он не знал, что делать со строптивцем, но тут в дело вмешался народ. Разозленные упорством Вячеслава, горожане потребовали схватить князя. Находчивый племянник быстро сориентировался в ситуации и, указав на бушующую толпу, напомнил дяде об участи Игоря. Этого оказалось достаточно, и Вячеслав уехал к себе в Вышгород. Великим князем снова стал Изяслав Мстиславич.

Так бесславно закончилось первое княжение Юрия в Киеве.

* * *

Но Долгорукий и не думал сдаваться. Он сразу же послал за помощью к Давыдовичам и Святославу Ольговичу, прося как можно скорее прибыть к нему с полками. Доверенные люди поскакали к половцам нанимать степную конницу. В Переяславль, главный опорный пункт Долгорукого на юге, в помощь сыну Ростиславу с дружиной был послан другой сын Юрия, Андрей. Эти меры оказались очень своевременны, поскольку Изяслав отправил сына Мстислава в Канев, приказав идти оттуда на Переяславль и выгнать из него Ростислава. Однако братья Юрьевичи не позволили Мстиславу переправиться через Днепр, и план Изяслава по захвату города потерпел неудачу. Но не это оказалось главной бедой для нового киевского князя.

Как только Владимирко Галицкий узнал о том, что Изяслав Мстиславич пошел на Киев, он сразу же собрал полки и выступил на помощь Юрию. Сведав про это, Изяслав спешно отозвал назад своего сьгаа Мстислава, велел ему стягивать в Киев войска, а сам поспешил в Вышгород к Вячеславу. Там ударил дяде челом и покаялся в винах, а затем позвал в Киев, предложив занять златой стол. Старику такое предложение очень польстило, и он дал добро. Князья пришли к соглашению, что «Изяславу имети отцемъ Вячеслава, а Вячеславу имяти сыномъ Изяслава» (Ипатьевская летопись). Что, учитывая бездетность Вячеслава, приобретало особый смысл.

Князь Изяслав Мстиславич предлагает мир и дружбу дяде своему Вячеславу.

Рисунок К. Лебедева, гравюра Шлитера

Вот и всё. Изяслав Мстиславич начисто переиграл Юрия, поскольку в данной ситуации заявлять о своём старшинстве суздальскому князю было просто глупо — Вячеслав был его гораздо старше. Таким образом, сын Мстислава придал своему правлению в Киеве вид полной легитимности. Понятно, что Вячеслав служил лишь парадной вывеской, а всеми делами заправлял его племянник, но такой расклад устраивал в Киеве абсолютно всех. Ипатьевская летопись приводит очень примечательные слова, с которыми Изяслав обратился к своему престарелому дяде: «Ты ся, отце, не труди». И действительно, что-что, а трудить себя Вячеслав не собирался, ему было вполне достаточно соблюдения внешних приличий относительно своей персоны. Бремя власти — это не для него, тут пусть Изяслав разбирается. Получилось, как в сказке А.С. Пушкина: «Князю прибыль, белке честь». И все довольны.

Однако в данный момент Изяслава это не спасло, слишком стремительным было наступление галицких войск. Киевский князь поставил под свои стяги всех, кого только было можно, призвал черных клобуков и даже попросил у Вячеслава его дружину. Старик не возражал, и вскоре киевские полки выступили навстречу Владимирко Галицкому. Однако случилось то, чего не ожидал ни сам Изяслав, ни тем более его противник. Едва войска вступили в боевое соприкосновение, как воинство Изяслава стало разбегаться. И как ни взывал к расходившимся в разные стороны ратникам киевский князь, всё было напрасно. Глядя на несокрушимый строй галицких полков, у черных колбуков совершенно пропало желание сражаться. Видя, что всё пропало, Изяслав вернулся в Киев.