День и ночь их окружали компьютеры и гигантские настенные экраны, на которых отражались постоянно обновляющиеся отчеты судебно-медицинской экспертизы и другие данные. Прибывали с мест полевые агенты, приходили и уходили эксперты с сообщениями о разрушенной ДНК, о домашних автофургонах, произведенных за последние десять лет, и микроскопии волокон. Многие из старших сотрудников, с которыми работал Том, занимались сортировкой информации, полученной от агентов из различных подразделений, отбирая ту, что была потенциально полезной, и объединяя ее для более масштабного исследования.

Роль Тома была гораздо менее ясной – он переходил от одной группы экспертов к другой, от одного компьютерного кластера к следующему, отслеживая последнюю информацию и задавая зондирующие и неудобные вопросы, которыми уже успел прославиться. Периодически в определенные часы его вызывал к себе Бреннан.

Руководитель оперативной группы напоминал самого Черчилля, с задумчивым видом появляясь в ангаре и задавая острые вопросы в любое время дня и ночи. Он мог приехать сразу после совещания с вышестоящим начальством в Вашингтоне – в мятом костюме и с распущенным галстуком. Иногда он возникал среди ночи, как, к примеру, забрел туда однажды в махровом синем халате, слишком возбужденный, чтобы уснуть, и жаждущий отработать новую идею, которая только что пришла ему в голову. В дальней части ангара у него был небольшой кабинет с письменным столом и раскладушкой, где он часто ночевал, и именно там Том его информировал, обычно в присутствии двух или трех других агентов.

Оптимизм, порожденный так называемыми прорывами в деле о плотине Бун, скоро угас, уступив место обнадеживающему убеждению в том, что, если находки будут пересмотрены ведущими экспертами по-новому, это принесет момент истины. Надежда, в свою очередь, уступила место неохотному признанию, что это так и или иначе потребует длительных усилий и даст немало разочарований от новых тупиковых ситуаций. На скале и на стоянке не нашли дополнительных зацепок. ДНК, извлеченная из нитей перчатки, оказалась слишком поврежденной, чтобы быть полезной. Слабые следы от колес фургона не позволяли идентифицировать транспортное средство. Перчатки для оленьей охоты, изготовленные кустарным способом на Среднем Западе, оставались наиболее вероятным источником волокон, но в магазинах спортивных товаров, которые их продавали, не было видеокамер. Даже если Зеленый Человек сам покупал перчатки, то в случае оплаты наличными записей об этом не осталось.

Том уделил особое внимание попыткам восстановить маршрут, который Зеленый Человек мог бы выбрать, если бы ехал домой от плотины Бун на Средний Запад. По общему мнению, наиболее вероятными маршрутами были названы шесть больших и малых шоссе, и с каждым полицейским управлением вблизи них связались в поисках чего-то подозрительного или каких-либо уведомлений о штрафах, выписанных в то время, когда Зеленый Человек направлялся домой. Записи с тысяч камер на заправочных станциях и в придорожных магазинах изъяли и конвертировали в метаданные и с помощью новейших программ для распознавания лиц миллионы изображений сопоставили с изображениями, полученными возле других объектов, атакованных в последние два года. В пятую ночь, проведенную Томом в командном пункте, его неожиданно вызвали в кабинет Бреннана. Здоровяк сидел за столом и потягивал из термоса горячий чай улун, перебирая стопку донесений высотой сантиметров десять. С ним были несколько ведущих помощников, включая Эрла, сухопарого управляющего делами, и Гранта, которого связанные с расследованиями люди вполголоса называли самым близким советником Бреннана и его наиболее вероятным преемником. Высокий агент-афроамериканец был чрезвычайно умен и сверхагрессивен, но при этом каким-то образом ухитрялся оставаться спокойным, методичным и уважительным.

– Я хочу знать о дорогах, Смит, – сказал Бреннан и осторожно отпил глоток дымящегося чая. – Я хочу знать, что говорят мои эксперты, и хочу знать, почему ты считаешь, что они ошибаются.

Том сообщил ему о последних расчетах и о самой недавней работе, проделанной для сбора информации по этим шести различным маршрутам.

– И что же ты теперь думаешь? – спросил Бреннан. – И не разочаровывай меня – скажи, что мои эксперты правы.

– Извините за предсказуемость, сэр, но я не думаю, что Зеленый Человек вернулся домой по одному из этих шести маршрутов.

Бреннан усмехнулся.

– И почему же?

– Они не кажутся мне подходящими.

– А почему они не кажутся тебе подходящими? Потому что их выбрали другие, а тебе, как всегда, нужно противоречить?

– Нет, сэр. – Том выдержал паузу. – Потому что я не стал бы использовать их, если бы возвращался домой после взрыва плотины. Я детально изучил все шесть, и они слишком большие. И слишком быстрые. Конечно, это самый логичный и очевидный выбор. Но они просто… бездушны. И интуитивно кажутся мне неверными.

Бреннан опустил термос с чаем и взглянул на Эрла.

– Что ты думаешь об этом парне?

– Мне нравится его чутье, – ответил тощий оперативник. – Он напоминает мне его отца.

– Я не собираюсь это обсуждать, – предупредил Бреннан. – Ладно, юный Том, – так почему же ни одна из этих магистралей тебе не подходит? Ни одна из них не относится к большим федеральным автострадам. Ни на одной нет ни пунктов взимания платы за проезд, ни видеокамер. По ним он быстро добрался бы домой. В чем здесь проблема?

– Они слишком велики для Зеленого Человека. К тому же он никогда не принимает очевидных решений. Говорят, что выдающиеся шахматные гроссмейстеры на самом деле просчитывают не больше ходов вперед, чем средние игроки, но интуитивно просматривают партию на двадцать или тридцать ходов – стратегически верных, но тактически неожиданных, которые игроки более низкого уровня даже не принимают во внимание. Именно так действует Зеленый Человек – он принимает логичные, но совсем не очевидные решения.

– Но разве на месте Зеленого Человека тебе не хотелось бы добраться домой на Средний Запад быстро и напрямую? – спросил агент Грант в своей обычной вежливой манере. – Разве ты не мечтал бы поскорее увидеть Зеленую Женщину и Зеленых Детей? – Было трудно сказать, пытался ли он понять ход мыслей Тома или исподтишка насмехался над ним. Возможно, он делал и то и другое.

– Зеленого Человека не заботит вопрос скорости, так как он знает, что вы от него ждете именно этого, – сказал Том. – Лишний день его не смутит, если он считает, что может выбрать более медленный, более извилистый маршрут, который поможет ему сбить нас с толку. Я сомневаюсь, что он стал бы пытаться срезать расстояние через Дакоту, хотя, если провести на карте прямую линию, это будет самый короткий путь. Думаю, он взял к северу или сильно к югу.

– А как насчет «души»? – спросил Эрл. – Как дорога, по-твоему, может быть