— А то, что все будут спрашивать себя, не начну ли явдруг разбалтывать, что знаю. И не пойду ли на сделку с полицией, согласившисьдать сведения о том, о другом и кто его знает, о чем еще.

Я положил в пепельницу сигарету и прижал ее, чтобы погасить.

— И вы решили довериться мне?

— Вот именно! Только спрашиваю себя: отдаете ли вы себеполностью отчет, в какую переделку я попала? Мне очень многое известно о многихлюдях, а посему эти люди могут задать себе вопрос не слишком ли рискованнопозволять этой девице свободно разгуливать по городу?

Может быть, она и преувеличивала все, но это был спорныйвопрос. Не исключено, что она замешана в какую-нибудь грязную историю, вкоторой действующие лица — важные шишки. В таком случае девушка и впрямь моглапредставлять для некоторых большую опасность. Важные шишки не могут себепозволить ни малейшего риска.

— Согласен! — сказал я, подумав. — Готов вампомочь! Судя по тому, что вы мне рассказали, — а рассказали вы, к слову,не так-то и много, — воздух здесь, в Монктон-Сити, для вас стал не слишкомцелебен. Что вы, собственно, намерены делать и при чем тут я?

— Вы должны спасти мне жизнь, Престон! Она нервнораздавила сигарету в пепельнице, вспыхнули искры. Когда я снова дал ейприкурить, девушка продолжала:

— Я отсюда сматываюсь. Уезжаю из города. И хочу, чтобыникто не знал, куда. Мои знакомые могут сказать, где я живу, если их заставят,и тогда я пропала. Вот почему сматываюсь тайком. Вы один будете в курсе.

Видимо, Сильвия; ожидала моей реакции.

— Почему вдруг я? Если вы рассчитываете совершитькакую-нибудь проделку, я вовсе не намерен в это вмешиваться, ясно?

— Никакой проделки я не готовлю, — с презрениемответила Сильвия. — Никто даже знать не должен, что мы виделись. От вас яхочу лишь одного, сообщить вам свой новый адрес. Когда убийца Грега Хадсонабудет арестован, дадите мне знать. Тогда вернусь в Монктон-Сити и все всемобъясню. И если будет необходимо, вы подтвердите мои слова Я не причиню хлопот.

Что ж, тут все было правильно. Одно лишь тревожило. Есливдруг именно Сильвия прикончила Хадсона, то я становился сообщником убийцы. Нов это трудно было поверить! Будь девушка виновата, не стала бы она прибегать кмоей помощи. Уже летела бы в Южную Америку, сэкономив пятьсот долларов.

— Это все, что мне надо совершить? Ни алиби вам не надопридумывать, никаких там фальшивых паспортов доставать или чего-либо в этомроде?

— Нет.

Сильвия подняла на меня золотистые, полные тоски глаза. Явздохнул:

— Хорошо. Итак, какой адрес?

Она назвала мне адрес небольшой гостиницы в Сакраменто. Яположил доллары в бумажник и встал.

— И вы полагаете, что такая мелкая услуга стоит столькоденег? Хватило бы за глаза и четвертака!

— Это с вашей точки зрения. Сразу видно, что отнюдь неваша жизнь поставлена на карту, Престон! Сильвия направилась к двери.

— Если не возражаете, ухожу первой, — сказалаона. — На тот случай, если вдруг вам придет в голову проследить, куда янаправляюсь. А мне еще надо нанести визит кое-кому, прежде чем уеду из города.Сугубо личный визит.

Сильвия распахнула дверь, остановилась на мгновение,обернулась и сказала:

— Не забудьте, Престон! Моя жизнь в ваших руках! Солнцеосвещало ее прелестный силуэт. Сильвия улыбнулась и закрыла за собой дверь.Затем я услышал, как в двери поворачивается ключ. Сильвия явно хотелаподстраховаться, чтобы я не стал следить за ней. Она меня заперла. Я подошел кокну, увидел, как девушка садится в черную малолитражку с откидным верхом иотъезжает.

Машина исчезла, надо было думать, как отсюда выбраться, непривлекая внимания. Проще всего было бы вылезти из окна, но тогда пришлось быдавать объяснения прохожим, зачем это мне вдруг понадобилось. А я ведь даже незнал имени владельца квартиры! Принялся тщательно обыскивать квартиру, надеясьнайти что-нибудь, достойное внимания. Однако помещение оказалось безличным, какномер в гостинице. Даже если бы я нашел неизбежную Библию на столике у кровати,это меня отнюдь бы не удивило.

Тут вдруг раздался стук в дверь. Я осторожно подошел поближе.Затем опять постучали, потом послышался молодой веселый голос:

— Это «Эксельсиор», мистер!

— Что? — спросил я через дверь.

— Кофе из «Эксельсиора», мистер.

— А, прекрасно! — ответил я, стараясь говоритьестественным тоном. — Но не могу открыть дверь. Она заперта на ключ. Ключповернулся в замочной скважине, и дверь открылась. На пороге появился молодойчеловек с шевелюрой светло-соломенного цвета, в белом шелковом переднике: водной руке он держал поднос, в другой — ключ.

— Его оставили снаружи, мистер! Он протянул мне ключ, явзял его с несчастным видом. Юноша поставил поднос с кофейником на стол.

— Я не заказывал кофе!

— Это верно, мистер! Звонила дама. Она просила принестикофе ровно в десять тридцать.

И с озабоченным видом он спросил:

— Пить будете или унести?

— Еще как буду! — ответил я, улыбаясь. Протянулему бумажку в пять долларов и стал ждать, что получу сдачу.

— Спасибо, мистер! Большое спасибо!

И он ушел, весело насвистывая.

Выпив кофе, я тут же ушел. «Воистину Сильвия Лефай все продумала,молодчина!» — подумал о девушке. Трюк с кофе мне очень понравился. Хорошо былорассчитано. Официант появился именно в тот момент, когда я уже стал серьезнобеспокоиться, как выбраться из квартиры № 24. А у Сильвии оказалосьдостаточно времени, чтобы надежно скрыться от возможной слежки. Я поехал вгород…

В центральном управлении полиции дежурный полицейскийосмотрел меня с ног до головы так внимательно, словно искал повод арестовать.Судя по всему, я ему очень не понравился.

— Рэндалл у себя? — спросил я его.

— Сержант-детектив Рэндалл отбыл на задание. Что вам отнего надо?

Это был новичок, я его ранее никогда не видел.

— Секретные агенты имеют дело только с теми, кто ихзавербовал. Мой босс Рэндалл.

На лице полицейского изобразилась высшая степень презрения.

— Проваливай отсюда. Его здесь нет! Я притворилсяозадаченным.

— Дело-то срочное! Может быть, можно поговорить сРурке?

— Лейтенант Рурке? Из уголовной полиции? Старина, даего тошнит от таких типов, как ты!