— Погладьте его. Пусть он привыкает к человеческой руке.

Уайет нахмурился:

— Зачем тратить время, если они могут не выжить?

— По той же причине, по которой вы заботитесь о Сэме. Вы хотите, чтобы то время, какое ему осталось, было счастливейшим в его жизни.

Уайет осторожно коснулся спины жеребенка. Малыш в ответ ткнул его носом в бедро, затем отошел в сторону и вернулся. Постепенно Уайет расслабился. Морщины на его хмуром лице разгладились, а прикосновения стали увереннее. Ханна заметила, как он слегка улыбнулся, глядя на проделки малыша.

Кобылка закончила есть. Ханна запустила пальцы в ее пушистую гриву и вздохнула. Затем она направилась в комнату, где готовила смесь, чтобы прибраться.

— Их можно оставить одних? — поинтересовался Уайет.

— Они, скорее всего, лягут спать, кроме того, должен прийти первый доброволец.

Уайет шел рядом.

— Вы были правы насчет Сэма. Доктор говорит, ему нужно больше умственной и физической активности, чем он получает. Ваши лошади способны помочь.

В душе Ханны робко шевельнулась надежда.

— Но?

— Но я бы не хотел чрезмерно полагаться на этот нетрадиционный подход до тех пор, пока не увижу, что Сэму лучше.

— Я понимаю вас, но что вы теряете, Уайет? Пусть Сэм приходит на занятия в воскресенье.

Уайет упрямо напомнил:

— Он не будет ездить верхом. Вы должны понять мое беспокойство. Вы потеряли мать, а она, я уверен, была в отличной форме. У Сэма хрупкое здоровье, и он не способен здраво оценить опасность.

— Я знаю статистику. — Ханна остановилась у раковины. — Поймите, мы принимаем все меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность участников программы. Сэм будет ездить только шагом по манежу, покрытому шестью дюймами мягкого песка.

— Вы можете поклясться, что никто и никогда не падал и не получал увечья?

Она призналась:

— Не могу.

— Тогда он будет работать с лошадьми. Стоя на земле. Или закроем эту тему.

— Я могу это устроить.

В общем-то она уже это сделала. Ханна не собиралась выдавать свой секрет. Не сейчас. Но она ненавидела себя за необходимость лгать Уайету…

— Сэм захочет взглянуть на этих двоих. — Глаза Уайета сузились. — Он поможет с жеребятами.

Это был сигнал, которого Ханна ждала.

— Это будет замечательно. Я сама за ним присмотрю.

— Нет, я. Насколько позволит моя занятость, мы с Сэмом будем ухаживать за ними.

Сердце Ханны упало.

— Сэм… и вы? Но…

— Иначе никак, Ханна. Либо мы вдвоем, либо ни один.

В этом случае он обязательно узнает, что она работала с Сэмом за его спиной. Это разрушит взаимопонимание, которого удалось добиться. Кроме того, присутствие Уайета помешает ей спокойно работать. Придется найти способ игнорировать его притягательность и уговорить Сэма хранить молчание. Иного выбора нет.

— Договорились.

Усталость затуманивала разум Уайета, вызывала тупую боль в спине. Это состояние не было вызвано ночевкой на полу конюшни, зато имело прямое отношение к одной длинноногой шатенке.

Мягкие изгибы тела Ханны, ее шелковистые волосы, щекочущие подбородок, не давали ему уснуть. Все это держало Уайета в напряжении.

Ему срочно требовался душ — лучше холодный — и кровать, но в первую очередь ему нужно было оказаться как можно дальше от женщины, чей аромат еще хранила его одежда.

Ханна подошла к таблице на стене:

— Если вы с Сэмом будете ухаживать за жеребятами, вам придется отмечать время кормления и количество съеденного.

— Понял.

Ханна повернулась к нему, неловко переминаясь с ноги на ногу:

— Меньшее, что я могу вам предложить за помощь, — это чашка кофе.

Уайет насторожился:

— Вы опять приглашаете меня к себе?

Она покачала головой:

— В апартаментах для гостей есть кофеварка. Ему следовало отказаться и отправиться домой, в укрытие, прежде чем он пересечет запретную черту, которая с каждой минутой становилась все менее четкой. Ханна, с румянцем на щеках и сексуально растрепанными волосами, влекла его. Но если он хочет убедить ее продать землю, нужно использовать любой удобный момент.

— Да, я бы выпил чашку. Кофеин поможет ему прийти в себя.

Вопреки здравому смыслу Уайет последовал за Ханной в офис.

Ханна направилась к маленькой, но хорошо оборудованной кухне, предназначавшейся для клиентов «Сазерленд».

Пока ароматный напиток готовился, Уайет бродил по холлу. Его привлекла полка, заполненная многочисленными альбомами в кожаном переплете. Он обратил внимание на один под названием «Лошади Ханны». Уайет открыл его на фотографии холеной кобылы.

Уайет пролистал страницы, найдя много похожих снимков. Изучив подписи, он понял кое-что — и ему очень хотелось, чтобы это было неправдой. Он недооценил Ханну. Она не преувеличивала свои достижения. Всего лишь за пять лет, что она проработала заводчиком лошадей, репутация фермы возросла. Ханна выводила победителей. И это сильно усложняло ситуацию.

— Уайет! — Она стояла рядом, держа две кружки. — Возьмите сливки и сахар.

— Я пью черный. Спасибо.

— Еще раз спасибо за помощь, а сейчас мне пора идти. Передавайте привет Сэму.

— Передам.

Ханна торопливо покинула холл. Ее ягодицы в элегантных джинсах, изящно покачивающиеся бедра притягивали Уайета как магнит. Ему потребовалось куда больше сил, чем обычно, чтобы сконцентрироваться на оставшихся фотографиях, допивая кофе.

Из-за успехов Ханны в разведении элитных лошадей он не может выгнать ее, хотя крохи здравого смысла, которые у него еще остались, требуют этого. Следует оставить ее, но держать подальше. И строго контролировать финансирование ее программы.

Чтобы найти верное решение, нужна свежая голова. Сосредоточенность Уайета в данный момент была на нуле. Ему требовался завтрак и хотя бы пара часов сна.

Он даже не спросил у Ханны, когда им с Сэмом предстоит дежурить у жеребят. Уайет вышел, огляделся. Ханны не было видно. Тогда он позвонил ей по телефону, но попал на голосовую почту.

Уайет сел в машину и выехал со стоянки. Вскоре его внимание привлекла дорожка, протоптанная в мокрой от росы траве. В тусклом свете фар Уайет едва различил, что она ведет к деревьям, стоящим вдалеке. Женщине не следует блуждать по холодному и темному лесу в одиночестве. Уайет вытащил из-под сиденья фонарик и пошел по следу.

Ботинки и брюки сразу намокли. Уайет спустился с холма и направился к озеру.