— Некоторые служащие готовы дежурить в свободное время, и я надеюсь уговорить студентов ветеринарного колледжа помочь нам. Они, скорее всего, согласятся. Двойняшки — необычный случай, так что беременность кобылы и развитие жеребят представляют определенный интерес.

— Вы не можете спать в стойле.

— Я больше нигде не засну, — ответила Ханна без колебаний.

Уайет указал на камеру под потолком:

— Если это видеонаблюдение, вы можете следить за жеребятами через мониторы.

Утомленная, но не желающая сдаваться, Ханна пристально посмотрела на него:

— Я не оставлю их, Уайет. Вы не заставите меня.

— Еще как заставлю.

— Тогда вам придется вызвать охрану, которая силком вытащит меня отсюда, только я сомневаюсь, что Джереми согласится на это. Он работает здесь уже двадцать лет.

Так, значит, Джереми — охранник.

— Вы можете заплатить за дежурство одному из конюхов.

— Вспомните, разве не вы пели оды экономии? — Дерзкий румянец окрасил ее щеки. — Даже если кто-то и согласится посидеть здесь, я все равно не уйду. Я не смогла спасти Сейбл. Надо позаботиться о жеребятах.

Неужели он ошибся в ее оценке? Или химия повлияла на его объективность? Наверное, последнее.

Так или иначе, это не меняло того факта, что Ханна стоит между ним и его планами.

Он должен избавиться от нее. Но позволить умереть ей от переохлаждения — не самый подходящий способ… И это повредит бизнесу.

Уайет направился к выходу.

— Скатертью дорога, — пробормотала Ханна. В любом случае он ей здесь не нужен, ночь была и без того трудной. Присутствие Уайета держало ее в напряжении, он словно высасывал из нее энергию.

Но конечно, было очень благородно навестить ее, да и злым он не казался. Должно быть, Сэм ничего не рассказал пасынку, иначе Уайет был бы в ярости.

Почти не чувствуя ног от холода, Ханна подобралась ближе к красным лампам, стараясь не разбудить спящих жеребят. От усталости ныли мышцы. Следовало бы взять куртку потеплее или надеть термобелье.

Ханна проверила дыхание жеребят, потом вернулась в свой угол и стала приседать, чтобы восстановить кровообращение в ногах.

Шум в дальнем крыле заставил женщину замереть. Она выглянула из стойла и заметила, что кто-то пробирается по конюшне в темноте. Яркий свет фонаря скрадывал очертания, но этот уверенный шаг невозможно было перепутать. Уайет вернулся. Адреналин забурлил в крови, прогоняя прочь холод.

Когда Уайет подошел ближе, Ханна заметила, что в обеих руках он несет какие-то предметы.

— Что это?

— Спальные мешки. Джереми подсказал мне, где их найти. Если вы решили остаться здесь, вам они пригодятся. Откройте дверцу.

— Мешка четыре, — заметила Ханна.

— Два — для сна, а еще два заменят подушки.

По шее Ханны пробежали мурашки. Не нужно быть великим математиком, чтобы… Так-так…

— Два лишних.

— Если вы остаетесь, то и я остаюсь.

— Вам не нужно…

— Есть только один способ выгнать меня из стойла. Уйдите первой, леди.

Ханне Уайет был совсем не нужен, но не могла же она выставить его с его собственной территории.

Кроме того, на нее произвело впечатление, что мистер Дизайнерские тряпки снизошел до ночлега в конюшне.

Но сладких снов сегодня Ханне не видать.

— Вы — босс.

— Не забывайте об этом.

— Как будто вы мне дадите такую возможность, — проворчала Ханна и взяла у него два мешка. Первый она развернула, второй пристроила у стены, чтобы опереться на него. Молодая женщина залезла в мешок, укуталась и закрыла глаза.

Рядом она ощутила какое-то движение. «Нет, нет, нет!»

— Там для вас больше места. — Ханна указала на противоположный угол.

— Вам будет теплее рядом со мной.

— Даже не предлагайте. Я не собираюсь делиться своим теплом с вами.

Уайет бросил на нее быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей:

— Я и не предлагаю.

Возбуждение электрическим током пробежало по телу Ханны. Стало еще хуже, когда Уайет вытянул длинные ноги и она ощутила манящую близость его тела.

Уайет прислонился к стене:

— Совсем не похоже на обычные стойла. Почему вы используете резиновое покрытие и солому вместо стружки?

— В стойлах, где жеребятся кобылы, должны быть покрытия, которые можно продезинфицировать. Так что вы ничего не подхватите, если будете спать здесь. Но, если не хотите рисковать…

— Хорошая попытка, док.

— Была бы лучше, если бы сработала.

Губы Уайета изогнулись в подобии улыбки, и на мгновение Ханна обрадовалась его компании, но он быстро вернул самоконтроль.

Уайет переключил внимание на жеребят. Ханна могла поклясться, что его лицо стало менее суровым.

— Никогда не видел таких маленьких лошадок.

— Обычный жеребенок весит около сотни фунтов, а каждый из этих двоих — едва ли половину. Гнедой жеребенок чуть тяжелее черной кобылки. Она находится в большой опасности, но, пока ест, у нее остается шанс выжить.

Уайет неожиданно повернулся, и их взгляды встретились. У Ханны перехватило дыхание: на его лице был написан мальчишеский восторг. Когда Уайет отбрасывал свои высокомерные манеры, он почти нравился Ханне. Атмосфера в стойле неожиданно стала слишком… интимной.

Уайет смерил ее долгим безмолвным взглядом, от которого Ханна захотела оказаться где угодно, лишь бы подальше от него. Пальцы на ногах свело судорогой, соски затвердели — к несчастью, не от холода. Ханна натянула спальный мешок до подбородка, проклиная свои чрезмерно активные гормоны.

Она не допустит ничего между ними. Потому что он бессердечный негодяй и босс и потому что он ее не интересует. Однако ладони женщины вспотели, а сердце учащенно забилось.

— Ложитесь спать, — скомандовал Уайет.

Неужели он верит в то, что она уснет рядом с врагом, который видеть ее не желает?!

— Не факт, что это произойдет по вашему приказу.

— Мое присутствие раздражает вас, Ханна?

— Не говорите глупости.

Взгляд из-под изогнутых бровей сказал, что ее ложь замечена.

— Так я говорю глупости?

Ханна нахмурилась. Ее покалывали иголочки чувственности… Нет, не чувственности. Раздражения. Однако жар постепенно распространился по конечностям и груди. Телу Ханны больше не было холодно, но вот душе… Она нуждалась в объятиях и утешении.