И, Яков II поддерживал в Шотландии не только государственную церковь, но и ее непримиримых противников, составлявших абсолютное большинство в стране — пресвитериан. Г. Доналдсон убедительно доказал, что правление Якова II стало эпохой реставрации пресвитерианской церкви после гонений периода правления Карла II. О том, что Якову II удалось установить свободу совести в Шотландии в действительности, а не только на бумаге, свидетельствует тот факт, что после 1687 г. из Нидерландов на родину начали возвращаться те, кто покинул ее по религиозным мотивам[448].

Как видно из приведенных примеров, приверженцы престола Св. Петра были столь малочисленны и обременены столь жестким законодательством, что не представляли существенной угрозы протестантизму на Британских островах.

К этому следует добавить, что общественная истерия в Англии в период правления Якова II была направлена не только против католиков. В источниках сохранились сведения о преследовании широкими слоями населения протестантских нонконформистов. Так, лорд-лейтенант графства Девоншир граф Бат в октябре 1688 г. сообщал в Лондон, что население г. Эксетер настолько раздражено публичным совершением диссентерами своих обрядов, что он опасается того, что сил королевского гарнизона в городе будет недостаточно, дабы обеспечить безопасность сектантов[449].

Многие историки утверждают, что к концу лета 1688 г. английские сектанты, напуганные размахом мер короля по эмансипации католиков, перестали поддерживать Якова II, и его единственной опорой в Англии остались крайние католики[450]. Однако обращение к документам позволяет утверждать, что Якову II действительно удалось добиться определенной поддержки среди нонконформистов (причем во всех трех британских королевствах). Согласно данным лондонца Н. Латтрелла, Яков II в ответ на свои «Декларации о веротерпимости» получил в течение 1687–1688 гг. около двухсот обращений с выражением благодарности[451]. По подсчетам современных исследователей их количество достигало нескольких тысяч[452]. В провинции многие сектанты, которые были приняты в переформированные городские корпорации, с энтузиазмом поддержали курс короля-реформатора[453].

Сохранились многочисленные свидетельства того, что накануне и в период «Славной революции» продолжалось активное взаимодействие между нонконформистскими общинами и правительством. В частности, Н. Латтрелл сообщает, что в августе 1688 г. «фанатики» обращались к королю с просьбой предоставить им новые посты. По сведениям Дж. Ивлина, в том же месяце Яков II ввел нескольких сектантов в английский Тайный совет. В сентябре квакер Уильям Пенн, конгрегационалист Стефан Лобб и ряд других нонконформистов были назначены членами корпораций Уорика и Норича. Н. Латтрелл в своем дневнике отмечал, что тогда же в Лондоне на официальные мероприятия приглашались выступать нонконформистские религиозные проповедники[454]. 23 октября 1688 г. король сделал суровое предупреждение властям г. Дерби, чтобы они прекратили препятствовать местным сектантам собираться на свои моления[455]. В том же месяце лорд-лейтенант Корнуолла граф Ват жаловался государственному секретарю Англии графу Сандерленду, что в г. Эксетер сектанты во главе с мэром города открыто и «с большой помпой» совершают свои обряды[456].

Из протестантских сект Яков II испытывал особые симпатии к квакерам, по всей видимости, уважая их аскетизм, трудолюбие и стремление к активной преобразовательной деятельности. Именно на общины «Общества Друзей» король-католик пытался опереться во всех своих трех королевствах. В Англии его ближайшим советником был один из лидеров квакеров Уильям Пенн. При английском дворе влиятельными лицами были представители «Общества Друзей» Бакли и Браунинг. В Шотландии одним из ближайших сподвижников и главных проводников политики монарха был известный теолог квакеров и давний знакомец Уильяма Пенна — Роберт Баркли оф Ури. Последний входил в шотландский Тайный совет и, по мнению исследователей У. Крофорда и Р. Питкэрна, «пользовался огромным личным влиянием на Якова II»[457]. Сохранилось свидетельство, что в Ирландии король защищал от преследований властями семью, принадлежавшую к «Обществу Друзей», и ирландские квакеры оценили поддержку монарха: после битвы на р. Бойн (1690 г.) представители этой секты оказали Якову II помощь в бегстве от врагов[458].

Таким образом, политика всеобщей веротерпимости преследовала две важные политические задачи: расширение социальной базы монархии и снятие социальной напряженности внутри британского общества.

В рассматриваемую эпоху трения на религиозной почве были одними из наиболее жестких. В связи с этим прекращение дискриминации отдельных групп населения из-за их религиозных убеждений было важной мерой снижения социальной напряженности, которая была и так достаточно высокой из-за ряда других факторов, в первую очередь, как результат социальных последствий развития капиталистического производства, темпы роста которого в Британии в конце XVII в. были весьма высокими.

Кроме того, Яков II прекрасно понимал, что пока нонконформисты будут притясняться во всех трех королевствах, они будут таить в себе угрозу для правительства и монархии и будут выступать постоянным фактором, дестабилизирующим ситуацию в обществе. Яков II впервые предпринял попытку использовать противоречия между сторонниками умеренной и радикальной реформации для укрепления позиции монарха в государстве: раздав посты во всех сферах и на всех уровнях государственного управления сектантам, Яков II направил всю их энергию на то, чтобы отстаивать свои новые позиции у англиканской аристократии и дворянства. В этой борьбе единственным союзником нонконформистов естественным образом оказывалась корона. Теперь сектанты были заинтересованы в том, чтобы всеми средствами усиливать власть британского монарха, а не бороться с ней, как это было прежде.

§ 3. Военные реформы

Важнейшим направлением политики Якова II стало продолжение начатых его предшественниками реформ по созданию профессиональной сухопутной армии. Получив огромный опыт военной службы как в сухопутных, так и военно-морских силах различных государств и будучи хорошо знаком с лучшими европейскими армиями, король смотрел на проблему обороноспособности Британии шире, чем большинство его соотечественников. Многие английские политики эпохи Реставрации исходили из устаревшего принципа, что островному государству для обеспечения своей безопасности достаточно иметь сильный флот и милицию — территориальное ополчение[459]. Между тем, в своих мемуарах один из британских кадровых офицеров — Дж. Рересби — обращает внимание на то, что локальные восстания под руководством герцога Монмута и графа Аргайла в 1685 г. и успешное вторжение в 1688 г. в Англию армии европейских наемников во главе с Вильгельмом Оранским продемонстрировали растущее военное отставание Британии от остальной Европы[460].

Постоянная регулярная армия являлась опорой короны и ее усиление позволило бы Якову II стать более независимым от парламента и от английский элиты, которая бы никогда не поддержала его политического курса, который, по своей сути, был направлен на уничтожение всего того, чего она добилась в результате революции середины XVII в. и компромисса 1660 г.[461]

Для осуществления затратных военных реформ Яков II находился в более выгодном финансовом положении, чем его предшественник — Карл II. Английский парламент,