Ему хотелось выбежать из комнаты, хлопнув дверью, устремиться вниз по лестнице, унести девушку куда-нибудь в укромный уголок пустующего здания и заняться с ней любовью… страстной и сумасшедшей, которая не даст им ни минуты передышки, не позволит оторваться друг от друга. Эйнджел с грустью посмотрел на кожаный диван в своем кабинете, но его размеры были слишком малы для его сумасбродного плана.

Надо же, всякий раз она встречала в штыки его приглашения вместе провести время, используя для этого различные предлоги. Казалось, не было смысла даже думать о каких-то продолжительных отношениях с этой женщиной, которая с неизменным постоянством недвусмысленно отказывалась от каких бы то ни было романтических увертюр.

Но Эйнджел Малоун был не из тех, кто легко признавал поражение.

Он все-таки продумал и избрал для себя план неторопливых действий. Даже когда Синди не нуждалась в его помощи, он часто стоял неподалеку, наблюдая за ее работой — сначала это происходило эпизодически, а затем все чаще и дольше, поскольку ему показалось, что она начинает потихоньку привыкать к его присутствию. Но ни в коем случае нельзя было оказывать на нее ни малейшего давления.

Иногда Эйнджел намеренно не появлялся — в надежде, что она слегка заскучает. В присутствии Синди он старался держать язык на замке, избегать провокационных замечаний и откровенных взглядов. Свои прикосновения к ней он ограничил лишь необходимостью перевести ее через улицу к машине или, как это случилось недавно, вывести из кафе.

Обуздание собственного тела и подражание бесполому существу были для Эйнджела сущей пыткой, и все же на каком-то этапе такого внешне спокойного и ровного общения с Синди он открыл в себе новые, нестандартные ощущения, непохожие на те, которые испытывал раньше.

Это можно было сравнить с наблюдением за медленно раскрывающейся почкой. Каждый раз, когда Синди улыбалась или даже открыто смотрела на него, не отгораживаясь никакой маской и не отворачиваясь, его сердце непроизвольно сжималось.

Иногда они разговаривали, причем редко эти беседы касались чего-то личного, но чисто случайно он узнал о ее детстве, об отношениях с родителями и бабушкой. Эйнджел пришел к выводу, что она была счастлива. Счастлива до той поры, когда трагедия унесла жизнь матери, а отца фактически превратила в живой труп, оставив лишь оболочку, дающую отдаленное сходство с человеком, которого она обожала. Любое упоминание о том времени и об автокатастрофе моментально делало ее необщительной, и он старался избегать этой темы.

В тот день, когда совершенно непроизвольно он, рассказав какую-то веселую историю, вызвал у нее смех, Эйнджел ощутил в себе мощную волну адреналина. А когда однажды вечером Синди добровольно присела рядом с ним на лестнице, чтобы выпить кофе, он посчитал это своей большой победой.

…Синди выскребла из металлического ведра остатки цемента, намазала на треугольный кусок плитки и прижала к стене. Опустив мастерок, она размяла занемевшие мышцы и спустилась вниз. Нужно было замешать очередную порцию цемента и клейкого состава, но для начала она сбегала в туалет и ополоснула холодной водой лицо.

Собираясь вновь подняться по лестнице, Синди взглянула издали на свое творение. Конечно, впереди предстояло еще много работы, но основы были уже заложены, теперь она активно заполняла плиткой верхнюю часть фрески. Самой трудной частью был верхний правый угол, поскольку приходилось вставать во весь рост и, едва дотягиваясь, аккуратно укладывать кусочек за кусочком.

Синди помассировала правое плечо. Потом едва не подпрыгнула, когда чья-то рука опустилась на него, коснувшись ее руки.

— Прости, — тихо сказал Эйнджел. — Разве ты забыла, что я здесь?

— Но я не слышала, как ты подошел, — призналась она.

У него на ногах были кеды, и Синди, увлекшись своими мыслями, совсем не заметила его приближения.

Рука Эйнджела все еще лежала на ее плече, и он принялся слегка массировать его.

— Помогает? Скажи, когда мне нужно будет прекратить.

Синди почувствовала, что мышцы за считанные секунды становятся расслабленными. Она удивилась собственной готовности к подобным прикосновениям.

— Думаю, немного помогает.

Эйнджел откашлялся и продолжил ритмичные движения.

— Теперь лучше? — спросил он, прекратив массирование.

— Спасибо… Мне хотелось бы еще закончить верхний угол, — сказала Синди. — Я как раз собиралась приготовить еще немного раствора.

— Высоко. Видимо, ты становилась на цыпочки?

— Вот поэтому и затекло плечо…

— Давай я все-таки помогу тебе. Ведь мне гораздо легче дотянуться до трудных участков.

— Что ж… Вот если я буду намазывать кусочки плитки раствором, а ты будешь укладывать их, в точности соблюдая границы… в общем, может получиться.

Работа с верхним участком стены оказалась намного более утомительной, чем она ожидала. Эйнджел выше ростом и готов выполнять ее указания до самых мелочей. Ладно, подумала Синди, раз ему нравилось находиться рядом, то не было смысла пренебрегать его помощью.

Вместе они поднялись на верхнюю площадку лесов. Синди принялась подбирать подходящие по форме кусочки плитки и сортировать их, одновременно рассказывая Эйнджелу о том, как лучше укладывать плитку на стену. Он схватывал все очень быстро, и за час с небольшим трудная угловая часть фрески была закончена.

— Дальше пойдет намного легче. — Синди с облегчением вздохнула. — Надо признаться, что раньше я не делала ничего подобного.

— Не жалеешь, что взялась за эту работу? — Эйнджел прищурился.

— Нет, конечно! Это ведь замечательная возможность реализовать себя.

Она мельком взглянула на него, прежде чем вытереть свой мастерок. Потом, посмотрев на часы, едва не вскрикнула от удивления: был уже поздний вечер.

— Можно ли все это оставить на ночь? — спросила Синди, кивнув на инструменты и материалы. — Ведь завтра воскресенье.

— Естественно, — согласился Эйнджел.

Он улыбнулся и, подойдя к краю площадки, спрыгнул на пол, легко спружинив. Оттуда он протянул к ней руки.

— Нет уж, я предпочитаю более безопасный способ, — покачала головой Синди и спустилась самостоятельно.

На всякий случай Эйнджел крепко взялся за одну из несущих труб, чтобы леса не зашатались.

— Если бы ты спрыгнула, с тобой бы ничего не случилось, — усмехнулся он, когда Синди оказалась внизу. В его глазах сверкали озорные огоньки. — Я бы поймал тебя.

— Не сомневаюсь, — ответила она, отступив на шаг.

— И сразу отпустил бы, — медленно проговорил он. — Если бы ты захотела…

Синди не была уверена в том, что это именно то, чего ей хотелось. Она тупо уставилась на раскрашенную стену. Усилием воли заставила себя взглянуть на Эйнджела. Тот не двинулся с места.