Но не ревновать его было невозможно. Он был потрясающим! Красивым, подтянутым, сильным, и великолепным любовником к тому же он был. Если бы не его жилищная проблема, семья, связавшая Геральда по рукам и ногам, можно было бы считать, что жизнь у Аллы удалась. Он и деньги жилит именно по этой причине. То маме дай, то сестренке, то снова маме. Наказание просто какое-то!

Телефонный звонок на мобильный настиг ее у самой входной двери. Звонил Геральд.

– Моя малышка еще спит? – промурлыкал он милым тихим голосом.

– Что ты, Гера! Чуть свет, а я уж на ногах! – рассмеялась она.

И тут же машинально оглядела себя в большом зеркале в прихожей – все ли с ней в порядке, будто он видеть ее мог. Но даже если бы и видел, успокоилась Алла через мгновение, поводов для беспокойства не было. Выглядела она бесподобно. Невзирая на свои сорок девять лет, Алла смотрелась ровесницей Геральда. Ему-то было на десять лет меньше. Ухоженная, стройная, лицо, шея без единой морщинки – заслуга косметического кабинета в их клинике. К тому же одевалась очень модно и стильно. Тут уж Ванькина заслуга, как ни крути. Геральд ни разу за все время их отношений не упомянул о ее возрасте. Никогда!

– Куда-то собралась? – спросил он тут же. – Шопинг?

– Если бы!

Алла закусила губу. Она не хотела рассказывать Геральду о том, что Ванька тоже обнаружил за собой слежку. Не хотела вешать на любимого их семейные проблемы. Но и врать не могла ему тоже, поэтому взяла и рассказала.

– Ничего себе, – обеспокоенно отозвался он тут же. – И как думаешь, кто это может быть?

– Никаких соображений вообще! Я тут думала, думала. – Она и правда все эти дни голову ломала. – Никого! Единственное…

– Ну!

– Может, из-за Ваньки весь сыр-бор?

– А что не так? Накосячил?

– Да вроде нет, он, сволочь такая, осторожничает. Но… Помнишь того мальчика, которого отобрали органы опеки у приемной матери?

– Как же, как же! Мне ведь тоже пришлось свою подпись ставить под документом. Засвидетельствовать, так сказать.

– Так вот, к Ваньке приходил следователь.

– Да ну?! – ахнул Геральд и тут же пробормотал с испугом: – А у меня не было никого по этому поводу! По другим вопросам кто-то приходил, но так, формальности, а из-за пацана… Нет, не было.

– Да ладно тебе. Ты-то при чем? – Алла взяла сумочку, ключи, открыла дверь, перешагнула порог, заперла квартиру. – Там, кроме твоей, еще сколько закорючек стояло! Нет, он главный свидетель. Он больше всех распинался. И мальчика у мамаши нерадивой отобрали.

– И? И что следователь?

– Он Ваньке сказал, что померла мамаша та. – Алла подошла к лифту, нажала кнопку вызова.

– Да ладно?! – ахнул Геральд. – Такая молодая и красивая!

Алла недовольно поморщилась, но тут же взяла себя в руки. Много, никто не отрицает, что вокруг очень много красивых женщин. Но она-то самая лучшая из них! Она самая-самая! И Геральд так говорит, и она так думает. Но вот про молодую он мог бы и промолчать.

– И что же с ней стряслось? Инфаркт?

– Нет, – сухо отозвалась Алла, выходя из подъезда. – Она повесилась.

– Да ты… Господи! Да ты что?! Как повесилась?!

– Не знаю, на веревке, наверное. – Алла пискнула сигнализацией на машине и тут уж не выдержала, поддела любимого: – А что столько вопросов о молодой и красивой и ныне покойной, любовь моя?!

– Ой, ну так и знал, что не пропустишь, – недовольно выдохнул Геральд. – Просто у меня был пациент один, умер от перитонита. Его жена меня просто задолбала жалобами.

– Помню, помню. И что?

Алла завела машину, зябко поежилась. В салоне было, как в холодильнике. День, начавшийся с влажных сумерек, быстро набирал обороты, сменив сырость на снежные хлопья и оттепель на мороз.

– Так вот бабка та тоже крякнулась. Тоже повесилась, Аллочка! Чушь какая-то! Не находишь?

– Оп-па! – ахнула она и задумчиво качнула головой. – Чушь полная, нахожу. И связи никакой. А что, кто-нибудь связь между этими двумя смертями увидал? Следователь?

– Я не знаю, – тревожно признался Геральд. – Я его, если честно, даже не видел. С ним мой сменщик говорил. Разуверил, как мог, что у нас в больнице смертность минимальная. Супруг той дамы сам виноват, поздно обратился, все занимался самолечением. И что если у пожилой дамы с психикой не все в порядке, то ни один травматолог за это ответственности не несет.

– Молодец! – Алла глянула на часы на панели, пора было выдвигаться, если попадет в пробку, то может опоздать.

– А то! Но все равно тревожно как-то… – Геральд звучно попыхтел в трубку, размышления свои он всегда таким образом сопровождал. – Может, ты и права, решив обратиться в агентство это. Может, выследят следопыта этого, что за вами с Ванькой ходит. А смысл? Не пойму я что-то. Может, кто из родственников этой мамаши? У нее был кто-то?

– Сестра, – тут же вспомнила Алла красивую девушку, постоянно хвостом таскающуюся за мамашей. – Но… но за мной ходит не она, точно. Это пацан какой-то. Или мужик невысокий, щуплый. За Ванькой следит он же.

– По очереди за обоими супругами? Вообще ни о чем! А если вы оба выйдете из подъезда и разойдетесь в разные стороны, то тогда он за кем пойдет?

– Вот я сейчас поеду и попытаюсь это выяснить.

Алла решительно простилась с Геральдом, обещав потом заехать и все рассказать, и отправилась в агентство для предварительной беседы.

Беседа получилась бесподобной! Она вышла на крыльцо через час с небольшим еще больше помолодевшей. И похорошела от проступившего румянца и необычайно блестящих глаз. И повеселела.

Этот детектив такой душка! Он так на нее смотрел…

Алла даже не выдержала и рассмеялась, вспомнив, как застукала взгляд Зайцева Алексея Сергеевича на своих коленках, а потом на груди. Но тот, заметив, что она заметила, вовсе не смутился, а глянул с вызовом. И в вызове этом отчетливо проступало предложение, вот! Прикажи он: разденься! Алла не могла бы гарантировать, что не подчинилась бы. Вот так-то, брат Геральд. Пока ты свои семейные проблемы решаешь, Алла вполне может тебя заменить кем-нибудь.

Хорош…

Весьма и весьма хорош этот Зайцев. И профессионал в нем чувствовался за версту. Вопросы задавал правильные, проницательно подмечал нюансы. Она даже не заметила, как призналась ему, что они с Ванькой поимели за свой гнев с папаши мальчика. За гнев и за молчание.

– Щедро заплатил? – Тут он встал как раз у Аллы за спиной. Наклонился и шепнул в самое ухо так, что у нее спина мурашками покрылась: – На колечко хватило?

Кольцо, то самое, что подарил ей Ванька на пятнадцатую годовщину их свадьбы, загадочно мерцало в свете потолочных светильников. Она рассмеялась принужденно, начала шутить, потом он шутил. Потом она платила наличными в кассу агентства. Кассиром была та же девушка Саша, что принимала у нее анкету. Снова говорила с Зайцевым, на этот раз серьезно и по-деловому. Потом он пошел ее провожать к выходу. У самой двери притиснул к притолоке, будто ненарочно, будто пропуская ее вперед и замешкавшись, но она-то знала, что это ловкий трюк. Хотел прижать и прижал. Глянула на него вопросительно, но без гнева.