После фотосессии я едва погладила волчицу, вновь забирая её себе, а приглашённые стали посмелей. Многие потянулись за закусками и бокалами, я же отошла к колонне, которую сверху украшало чучело фазана. 

Моё волчье чутьё молчало, и появления Максима я не заметила сразу. Отвлеклась на группу женщин, что глазели на меня и без всякого стеснения обсуждали. Я уже хотела подойти к ним и вклиниться в беседу, напугав тех до нервного тика, только появился он. 

Максим зашёл в зал поправляя на шее ненавистный для него галстук и искал меня взглядом. Увидев его чуть раньше, чем он меня, я забыла как дышать, а моё сердце напротив вдруг решило биться чаще чем ему было положено.  Он так подходил мне в пару и было бы отлично, если бы он встал рядом и поддержал меня, нас поддержал, проведя этот вечер вместе.  

Только в жизни совсем не всё так, как в книжках и тем более уж не как в сказках. Поравнявшись со мной, Максим посмотрел в мои глаза с ледяным холодом и отвесил пощёчину со страшными мыслями. 

«Ненавижу тебя...» — холодно и без эмоций подумал он, глядя мне в глаза. 

От обжигающего удара по лицу я бы упала, если бы не спасительная колонна за спиной. Все вокруг охнули от неожиданности происходящего, но не вмешались. Даже Влад не заступился. Я же смотрела в глаза Аристова и пыталась сдержать вставшие в глазах слёзы. 

«Не смей плакать!» — потребовала волчица, одной только своей волей заставляя меня оставаться на месте и гордо держать голову ровно, не разреветься, сдержать этот удар. 

Она за меня. Только она одна. Оно это и позволило мне выдержать ту ненависть, что обрушилась на меня от того человека, от которого я желала поддержки. 

И я смогла. Я выстояла возле этой колонны, а на удар ответила улыбкой пусть в глазах моих и стояли слёзы, а в мыслях полная тишина для него и никаких иных действий. 

Усмехнувшись, он огляделся вокруг и медленно проследовал к выходу. 

«Не смей плакать!» — всё, что я слышала от своей волчицы, глядя в спину Макса, а ведь он уходя, забирал и её волка, по которому она так тосковала. 

Этим вечером ко мне пообщаться так никто и не подошёл кроме Анжелики. Все только глазели, и я была разбита дважды. Реакцией Максима и отношением окружающих. Вскоре и эта безобразная сцена стала достоянием общественности. Тот красивый снимок, где была я с редактором издательства и своей волчицей вышел лишь в двух газетах. Остальные пестрили тем снимком, запечатлевшим, как Аристов Максим замахивается на меня. Это ещё повезло, что на приёме не было телевизионщиков и видео никто не заснял. 

Щека после той пощёчины горела несколько дней, волчица попросилась на свободу, чтобы не донимать меня своей тоской по волку и ходила из угла в угол не в силах найти себе места. Мне так было её жаль, что я готова была простить Максиму его слова и злость, только бы он позволил нашей паре быть вместе. 

— Он, не со зла, просто за своих переживает, — вынесла я окончательное решение, оправдав Макса.

Волчица посмотрела на меня с тоской и ничего не ответила. В это мгновение я очень пожалела, что у меня нет возможности обнять её. 

Время будто бы замерло для нас двоих в этих лучших апартаментах. Влад не торопился с оборотом дочери и моим освобождением. Он всё решал какие-то вопросы, за это время я успела дать ещё два интервью, одно из которых вышло в прямом эфире на федеральном канале. Отношение людей к таким как я постепенно теплело, любопытство побеждало страх. Только мало кто из самих оборотней спешил афишировать свою волчью натуру. Несколько полукровок даже рады были признаться, преследуя свои цели схожие с целью Влада. Там на передаче от меня требовали имён, выясняли про Макса, оборотень он или нет, а я лишь предлагала спросить об этом его самого. 

Вот у кого отношение к оборотням было резко отрицательным, так это у владельцев частных клиник и фармкомпаний. Страшно было представить, сколько денег они потеряют, если люди примут оборот вместо традиционного лечения. А мне хотелось поскорей вылечить Лизу и обрести свободу. Вариться двадцать четыре на семь в своих мыслях в четырёх стенах было невыносимо, да и волчице нужна была свобода. 

От скуки я вспомнила про давно забытые соцсети и заглянув в свой инстаграм, не поверила глазам, что полезли от изумления на лоб. 

— Знаешь, сколько у меня было подписчиков? — спросила я волчицу. Глупо, только на данный момент она была единственным моим собеседником. 

«Кто это такие?» — с интересом спросила волчица, подходя ближе. Похоже, ей, как и мне необходимо было занять голову хоть чем-то. 

— Люди, которые следят за аккаунтом человека. В общем, до всей этой шумихи у меня было что-то около семидесяти таких подписчиков, а теперь из несколько миллионов...

«Что нам это даёт?» — спросила волчица, запрыгнув на кровать, она села напротив меня и опустив голову, хотела взглянуть на экран моего смартфона. 

— Не знаю пока, — пожала я плечами. — Вроде, на этом можно зарабатывать. Реклама там и всё такое. 

«Что такое реклама?» — спросила волчица, смеша меня своей непосредственностью. 

— Как бы тебе объяснить... Вот у одного фермера кролики, у другого фермера поросята, а ты их потенциальный клиент, чтобы ты выбрала кролика, а не поросёнка, фермер с кроликами запустит рекламу. Поняла? — сумбурно объяснив, я взглянула на волчицу.

Моя звериная половинка так и пялилась на телефон, и словно ожидала, что из него, как из шляпы волшебника я достану кролика. 

— Ты голодна? — спросила я, не чувствуя её голода.

«Нет!» — вздохнув, волчица выпрямилась и посмотрела на меня глазами полными печали. 

Хоть бы повыла, что ли. 

— Давай порадуем подписчиков, не зря же на нас подписывались? — я открыла истории и сфотографировала свою красавицу волчицу, тут же выложив её фотографию. 

После этого я полезла смотреть аккаунт Макса, мы были давно подписаны друг на друга, только сам Аристов никакой активности не вёл в своём инстаграме. Да и лайка от него было не дождаться. Похоже, он давно забыл про существование соцсетей, теперь не до них ему вовсе,  раз я по-прежнему числилась в его подписках. С грустью я полюбовалась его прошлогодними фотографиями и вышла из инсты, чтобы не долбили оповещения от полетевших реакций на выложенную фотографию волчицы. Какие они были, я даже боялась смотреть.

Утром следующего дня, что обещал быть столь же бесконечно долгим, как и все предыдущие, двери моих апартаментов распахнулись, когда я ещё спала.

— Таня, просыпайся! Нам нужно провести несколько исследований! — громко оповестил Влад, ведя за собой двух мужчин в белых халатах.

Я спросонья так перепугалась, даже ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон.

— Что происходит? Что это всё значит? Меня сдадут на опыты? — спрашивала я, и волнуясь, отползала назад к спинке кровати.