— Спасибо, папа. Я скоро приеду, обещаю! Я люблю вас с мамой. 

— И мы тебя, очень любим. Погоди, тут мать трубку рвёт, что-то сказать хочет. 

Папа передал маме телефон.

— Доченька, что к твоему приезду готовить? Нет ну про тебя-то я знаю, а этой? Чего она ест? — услышав её вопрос, я в очередной раз расплакалась, понимая, какие же всё-таки у меня замечательные родители. 

Они готовы были принять меня любой и даже ту которую так боялись, а они боялись. Их страх я чувствовала даже через телефонный разговор. 

— Мам, кролика в сметане запеки, — попросила я, вроде как для волчицы, а на самом деле для себя. 

— Поняла, всё! Целуем! 

— И я вас, — нажав на отбой, я рухнула без сил на диван лицом в пухлую диванную подушку. 

Один короткий телефонный звонок, и я была выжатым лимоном. Снова развеялись все мои сомнения по поводу того, что я поступила неправильно, обнародовав существование оборотней. Ведь если бы я сейчас была в бегах с Максимом, мои родители бы места себе не находили. 

«Мы всё сделали правильно,» — мысленно подтвердила волчица.

— Да, пожалуй, — пробубнила я вслух прямо в подушку, почему-то так мне общаться со своей звериной половинкой нравилось больше. И плевать, что со стороны я была похожа на городскую сумасшедшую. 

«Звони теперь скорей Максиму!» — потребовала волчица, нетерпеливо крутясь внутри меня. 

Я понимала её желание восстановить потерянные связи с её волком, но у меня не было никаких моральных сил на разговор с Аристовым. 

— Нет, не стану звонить, он всё равно вечером будет на приёме, и ты встретишься со своим волком, — пообещала я. 

Волчица, не была рада такому моему решению, только и спорить со мной не смела. Хотя, я, пожалуй, позволила бы ей это. Так было бы классно всю ответственность за свои человеческие поступки спихнуть на зверя. Вот только я уже не первые сутки как поняла, что над волчицей вся власть в моих руках и ответственность полностью моя. 

В моей комнате было тихо и никакой суеты, хотя я точно знала, что в доме уже вовсю готовятся к приёму. Мне также предстояло привести себя в порядок и об этом зашёл напомнить Влад, ведя за собой тех двух девушек, что готовили меня к интервью. 

— Ой, можно, пожалуйста, только без этого! — запротестовала я, встретив недоумение в мужском взгляде и презрение в глазах визажиста и парикмахера. 

— Что так? — поинтересовался Влад, не торопясь с решением освободить меня от пыток красотой. 

— У меня после вчерашнего ещё всё лицо чешется, и глаза слезятся, а во рту привкус лака для волос. Я не могу это всё выносить. 

— Хотя бы причёску без лака, — предложил мне Влад и обратился к парикмахеру: — Локоны выдержат до вечера? 

— Без макияжа это будет убого, — фыркнула отвергнутая девица с чемоданчиком косметики. 

— Если не красить, то можно просто высокий хвост сделать. Откроем лицо, тогда будет ничего, — пожав плечами, предложила парикмахер. 

— Годится! — согласился Влад, громко хлопнув в ладоши. 

Уходя, он увёл за собой девушку с косметичкой, и я осталась только с парикмахером. 

— Меня, кстати, зовут Яна, — представилась девушка, мило улыбнувшись. 

— Я Таня, — произнесла я не сразу. 

Удивительно было, что ещё вчера она со мной знакомиться не спешила, щедро обливая мои волосы лаком и ведь явно понимая, что я от него чихаю, а сегодня такое рвение. 

— Сначала оденься, а потом я сделаю причёску, — попросила Яна, подходя к столу. 

Времени оставалось не так уж и много, поэтому я послушалась. 

Впервые прошла в гардеробную, чтобы взглянуть, что для меня приготовили. На вешалке висело сногсшибательное платье и такие же туфли стояли на тумбе рядом. Пусть мой наряд и был выбран кем-то за меня, а полностью отвечал моему вкусу. Элегантное платье в пол полностью расшитое пайетками серебристого цвета, которые от каждого движения выдавали чёрные блики, так напоминало шерсть моей волчицы. Да и прозрачные туфли на шпильках покорили моё сердце. 

С детским трепетом в душе, словно сегодня был мой день рождения, ни меньше, я взяла в руки вешалку с нарядом. Платье село идеально по фигуре и радовало глаз своим блеском, а вот обувь вызвала куда более сильные и сложные эмоции. Сунув ноги в прозрачные шпильки с острым носом, я рвано выдохнула от нахлынувшего волнения. Вспомнила ту боль и мои искалеченные ноги после аварии, всё то, от чего меня уберёг Максим, не думая о последствиях. 

Если бы ни он и его решение обратить меня, то если бы я выжила, о подобных туфельках могла не мечтать. 

«Как же всё-таки хорошо, что он меня обратил,»— подумала я, любуясь на себя в зеркале. 

На себя живую, здоровую и твёрдо стоящую на двух ногах даже в шпильках. 

«Ты прекрасна. Максим будет в восторге, когда увидит тебя!» — с гордостью проговорила волчица. 

«Думаешь, он поймёт? Простит?» — спросила я, тяжело дыша от нахлынувшего волнения. 

Вот пока не нарядилась для предстоящего приёма, мои переживания были не столь очевидны. Теперь же меня трясло от представления нашей с Максимом встречей, и я сомневалась, что она будет радушной. Натворила дел, а теперь хотелось скрыться в кустах, поджав хвост. 

«Надеюсь на это...» — ответила моя звериная половинка, и я ей была благодарная за то, что это честный ответ. 

«Надейся на лучшее, готовься к худшему,» — Я процитировала про себя пословицу и вздохнув глубоко вышла к ожидавшей меня Яне.

— Отлично, высокий хвост к этому наряду будет что надо, — с улыбкой парикмахер оценила мой наряд на вечер, и мы приступили к причёске. 

Каждый раз, когда Яна проводила расчёской по волосам, поднимая высокий хвост, у меня мурашки бежали по коже, словно кто-то гладил против шерсти волчицу. От девушки исходило что-то такое тяжёлое, словно она прорывалась через границы. 

«А ты всё же влияешь на моё тело больше, чем я думала,» — усмехнулась я про себя.

«Ей что-то от нас нужно!» — недовольно заметила волчица.

Эти мысли моей звериной половинки привели меня к тому, о чём я не думала. Вся эта шумиха вокруг оборотней могла привести к тому, что желающих стать такими же будет множество. 

Пока Яна делала мне причёску я постаралась про это не думать и после, когда мой образ был завершён, поспешила с ней распрощаться без особой теплоты. 

Влад пришёл за мной спустя несколько минут и предложил свою руку. Прежде чем встать с ним рядом, и выйти в люди, я у него спросила:

— Почему бы просто не обратить Лизу? Зачем вся эта шумиха? 

— Ты меня не слушала, что ли? Ты, — Влад приблизился ко мне и взяв за локон, пропустил его между подушечек пальцев. — существуешь, пока ваши же оборотни не узнают, что тебя обратил твой любовник. Ты запретная. Я хочу вылечить свою дочь, а не подвергнуть её новой опасности. И для этого оборотней должны признать, а тот дурной запрет упразднить.