Сам он, естественно, проделывал то же. Мы с Марусей первые пару минут смотрели на него ошалело:

— Э-э-э… А зачем?…

— Миллионеры, да? — резко обернулся к нам пенсионер-путешественник. — Очень хочется свои баксы на еду потратить? Конечно, как хотите. Но я лично не собираюсь тратить свое драгоценное время на поиски еды и свои кровно заработанные на ее оплату, если тут у меня, — Брюс обвел рукой накрытые столы, — лакшери-халява!

Нам ничего не оставалось, как согласиться. И теперь каждый раз, сходя на берег, мы предварительно затаривались в корабельном ресторане — зато потом легко делали перекус с видом на достопримечательности, не тратя время на поиск общепита.

Прав был Брюс и в том, что отвадил нас от покупки на корабле экскурсий и мест в автобусе.

— Развод для лохов! — авторитетно заявил он. — Все то же самое купите втрое дешевле, пройдя 100 метров от корабля. И не вздумайте закупаться билетами на автобус, который якобы «организованно отвезет вас к месту экскурсии и поможет не опоздать на корабль»: и сами на местном транспорте не опоздаете, если на часы будете смотреть. Делайте, как все нормальные (Брюс лукаво подмигнул, явно намекая на себя) люди!

Так что к первой высадке на берег мы были готовы по всем фронтам. Не готовы были разве что к абсолютно мерзкой погоде — остров Пасхи был нам явно не рад, потому что встретил дождем, сыростью и холодом.

От корабля на центральную улицу острова мы, по рекомендации Брюса, решили пройтись пешком. Я только успел включить камеру, как услышал: «О, привет!» Передо мной стояла крайне странная парочка: высокий худощавый блондин, он же «флегматичная амеба», как прозвали его мы с Марусей, и мужиковатая женщина в трекинговой одежде: закрытая, суровая, с маленькими глазками и длинными засаленными волосами, завязанными в неаккуратную косу.

— О, привет! — повторила мадам, почему-то глядя в другую сторону. — А вы тоже бэкпэкеры[6]?

— What? — я подумал, что не расслышал: барышня, помимо всего прочего, говорила со страшным британским акцентом. Спустя пару секунд, поняв смысл, ответил:

— Нет, а с чего вы взяли?

— Ну, вы же с корабля?

— Ну да.

— Так вы тоже бэкпэкеры?

— А что, на этом корабле есть бэкпэкеры? — не выдержал я.

— Ну да, мы! — честно созналась барышня с косой. На второй минуте разговора она уже начала меня изрядно напрягать, потому что бросала резкие фразы и, задавая новый вопрос, каждый раз убегала на несколько метров вперед. А потом, периодически поворачиваясь, слушала ответ, посматривая одним глазом. Будто у нее в глаз была встроена камера, и она записывала блиц-опрос.

Странная парочка увязалась за нами, и минут через пять мы уже знали, что они из Англии, но живут в Шотландии, и на это путешествие откладывали очень долго, отказывая себе буквально во всем.

— Мы очень долго работали, я пока вообще не знаю, что будет, когда мы вернемся… — всю дорогу ныла барышня с косой. Ее амебообразный мужчина преимущественно молчал, лишь иногда скупо улыбался, и мне по-мужски стало его жаль. Очень хотелось сказать: «Мужик, если ты в заложниках, моргни левым глазом!»

Да и вообще, мне жаль таких людей: копить, копить, купить один из самых дорогих в мире круизов и не наслаждаться моментом, а страдать из-за принесенной для этого жертвы. Постепенно их напряжение стало передаваться и нам. Я видел, что Маруся уже откровенно нервничает, и быстро нашел выход из положения: арендовать квадроцикл и ретироваться по-английски.

— Фу-ух, наконец-то! — выдохнула любимая, когда фигуры наших странных попутчиков скрылись вдали. — Я уже просто не могла рядом с этими бэкпекерами находиться. Так и будем их звать теперь.

Нудные англичане чуть не заставили меня забыть все, что я накануне прочел об острове Пасхи и перед их появлением как раз хотел рассказать Марусе. Времени до появления знаменитых истуканов уже почти не оставалось, поэтому я немедленно начал вещать:

— А знаешь ли ты, Маруся, что мы с тобой сейчас находимся на «пупе земли»? Во всяком случае, так звучит одно из названий острова — Те-Пито-о-те-Хенуа — «Пуп Земли». Самое интересное, что это и не остров в классическом понимании. Ну, то есть не совсем суша.

— В смысле? — Марина непонимающе посмотрела на меня.

— Ну, в смысле, что мы с тобой сейчас едем по вершине вулкана, основная часть которого осталась под водой. Так что на пляжный отдых можешь особо не рассчитывать. Тем более, кажется, дождь собирается… Теперь о грустном, — продолжил я. — Однажды в этот райский — ну, по тем временам — уголок приехали полинезийцы. Они стали тут плодиться и размножаться. А потом что-то пошло не так. Сначала черные крысы, которых они завезли из Полинезии, сожрали на острове плодовые деревья вместе с семенами. И представь себе, рапануйцы, вместо того чтобы спасать уцелевшие деревья, вырубили их для строительства домов и превратили остров в пустыню. Потом они разорили все гнезда птиц и даже яйца сточили. Затем уничтожили рыб и черепах. Затем пришла очередь крыс, ну а потом…

— Только не говори мне, что они стали есть друг друга! — глаза Марины расширились от ужаса.

— А что им оставалось? Друг друга они тоже начали есть, еще и болеть стали массово. В общем, когда на остров приехали чилийцы, захватывать тут было уже практически некого… Но они и тех, кого можно было, продали добытчикам гуано у берегов Южной Америки — вместе с королем Рапа-Нуи и его сыном. К счастью, вовремя вмешались французы, и проданных рапануйцев решено было вернуть обратно. Но вернулись человек 15 — остальные умерли по пути. И осталось на острове человек сто… Так что местные жители сейчас не такие уж и местные.

Я взглянул на Марусю и по выражению ее лица понял, что чуток увлекся и, похоже, перегнул по части справочного материала, поэтому игру в историка решил завершить.

К знаменитым истуканам мы добрались с ветерком. Заблудиться при этом не боялись: на острове всего две дороги, так что с одной можно свернуть разве что на другую, а с другой — снова на первую. Выглядело это, конечно, довольно романтично: мы с любимой мчимся на квадроцикле, ветер дует в лицо и развевает Марусины волосы. Только вот то, что мы видели по сторонам, в восторг нас почему-то не повергло. Нет: природа, пальмы, зелень, скалы вдали — все это, конечно, красиво. Но вот сама атмосфера, энергетика… Какая-то она была темноватая, давящая. Может, это пасмурная погода так на меня подействовала. Или этот «темный» эффект создавала вулканическая порода,